крупными соединениями. Тогда с аэродрома неподалеку вылетали российские штурмовые вертолеты – и делали пару кругов над степью, демонстрируя контейнеры с неуправляемыми ракетами, подвешенными на пилонах. И колонны поворачивали назад – даже в полностью отмороженном Киеве и в не менее отмороженном американском посольстве понимали – шансов у бандеровцев нет. Иначе кровь обязательно пролилась бы.
Лично Аргун нисколько не сомневался – для американских кураторов произошедшего вооруженного переворота сотни жизней (и даже тысячи) взращенных ими нацистов и брошенных на прорыв у Перекопа не имели никакого значения. Останавливало только одно – невозможность добиться желаемых целей.
С 28 февраля на полуострове шла операция по блокированию украинских воинских частей, аэродромов и баз. К началу «Крымской весны» здесь было сосредоточено более двадцати тысяч солдат ВСУ, включая батальон морской пехоты в Керчи, личный состав которого совсем недавно прошел длительное обучение в странах НАТО по специальности: «Корректировщики действий авиации».
В отличие от Украины, Россия насчитывала в Крыму всего лишь десять тысяч военнослужащих – в основном, моряки (плюс до полка морской пехоты). Этого было недостаточно, чтобы обеспечить безопасность населения – поэтому президент России отдал приказ перебросить на полуостров еще порядка семи тысяч соолдат – специальные подразделения ФСБ, ГРУ, армейскую разведку и спецназ воздушно-десантных войск.
Операцию по переброске обеспечивали несколько больших десантных кораблей и группировка транспортных вертолетов, которые оперативно доставляли батальоны и роты по месту назначения. Когда же новая киевская власть поняла, что Россия всерьез собирается заблокировать и в дальнейшем разоружить украинские гарнизоны, было уже поздно.
Впереди спецназа – «зеленых человечков» по версии укро-пропаганды, или «вежливых людей», как их прозвали жители полуострова – шли местные активисты из числа крымской самообороны и ветераны. Они не жалели времени и сил, пытаясь уговорить солдат ВСУ спокойно сложить оружие и покинуть расположение воинских частей. И почти всегда у них получалось.
Украинские солдаты оказались перед простым выбором – остаться верными сине-желтому флагу и выехать на материк без тяжелого вооружения или перейти на сторону Крыма и выбрать дальнейшую судьбу – продолжать служить (но уже в ВС России) или демобилизоваться.
Поскольку основная масса военнослужащих в автономии были крымчанами, семнадцать с половиной тысяч из двадцати в итоге присоединились к мятежной автономии – здесь был их дом и семьи, и здесь они желали остаться. Их решение одобрили родные и близкие – ведь все двадцать три года, прошедшие с момента распада СССР, население Крыма чувствовало себя в оккупации, и теперь мечта о воссоединении с Россией была как никогда близка к осуществлению.
