применены особые меры… Впрочем, вот вам магическое заклинание, мгновенно прекращающее любые конфликты в пабах. Нужно набрать в грудь побольше воздуха и крикнуть на весь зал, перекрывая все прочие шумы: «Угощаю всех присутствующих!». И все сразу станет хорошо.
Ричард Уиттингтон и его кот. Гравюра. 1805
К чему мы вспомнили в самом начале повествования сына зажиточного глостерширского[4] дворянина (да, именно так!), впервые ставшего лорд-мэром Лондона в 1397 году? Из-за звона колоколов! Именно он заставил забежать так далеко вперед. Лон-дон! Лон-дон! Лон-дон! Какая мелодичность! Название города просто создано для того, чтобы произносить его нараспев… Лон-дон! (А теперь попытайтесь перенести юного Дика в Рослланеркхрагог[5] или в Драмнадрокит[6] и послушайте – станут ли вообще звонить ваши колокола?).
Колокола Боу-Черч
И раз уж мы упомянули о церкви Сент-Мэри-ле-Боу, которую лондонцы по-свойски называют Боу-Черч[7], то нужно коснуться одного важного обстоятельства. Еще в середине XVII века возвышенные аристократы придумали простым жителям Лондонского Сити прозвище «кокни», которое поначалу считалось настолько оскорбительным, что за него могло прилететь кулаком в зубы. А как иначе? Кому понравится, если его назовут «петушиным яйцом»? Но со временем кокни осознали свою великую сущность и поняли, что именно на их крепких плечах (а не на деньгах аристократов) держится Лондон. Обидное прозвище превратилось в почетный титул, на который никто из чужаков посягать не вправе. А если кто и посягнет, то его сразу же выведут на чистую воду при помощи невинного вопроса: «А где вы родились?». Дело в том, что настоящим кокни может считаться только тот, кто родился в пределах слышимости волшебных колоколов Боу-Черч, иначе говоря – в радиусе пяти миль от места впадения тихой Боу-лайн в шумный Чипсайд[8]. Все кокни – лондонцы, но далеко не всякий лондонец – кокни.
Но вернемся к истокам – к тому, откуда взялось такое название. Средневековый хронист Гальфрид Монмутский в «Истории королей Британии» возводит название к легендарному (то есть – мифическому) королю Луду. В незапамятные времена, еще до пришествия римлян, Луд захватил город Триновантум и назвал его в свою честь Керлудом – «[городом] Короля Луда». По прошествии лет Керлуд превратился в Керлундейн, а затем – в Лондиниум, и в конечном итоге стал Лондоном. На первый взгляд такая версия выглядит вполне логичной, только вот законы лингвистики опровергают ее начисто, утверждая, что подобная трансформация невозможна. И им можно верить, поскольку языки развиваются не как придется, а по определенным стандартам. Грубо говоря, если «Керлуд» превратился в «Керлундейн», то условный «Вервуд» должен стать «Верлундейном», «Брибдуд» – «Брибдудейном». Однако примеров аналогичных трансформаций не существует, так что давайте поставим «Историю королей Британии» (интересный, кстати говоря, трактат) на полку и обратимся
Глостершир – графство на западе Англии.
Город в Уэльсе, одной из четырех частей Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
Деревня в Шотландии.
«Боу-Черч» переводится с английского как «Церковь Арки». Такое название храм получил по той причине, что он была построен над древней подземной часовней с арочным сводом.
Британские авторы довольно часто сравнивают улицу Чипсайд с рекой. Эта традиция берет начало от стихотворения классика английской поэзии Уильяма Вордсворта «Грезы бедной Сьюзен» (1797), в котором говорится: «и река течет по долине Чипсайд».
