ничего не хочу! Корми его лобстерами, ананасами, ублажай, как хочешь, хоть сам под него ложись меня не волнует. Но контракт этот мне нужен как воздух! Я сказал – все! – Корнецкий выключил телефон. – Задолбали! – сказал он. Кровать колыхнулась и Женя почувствовала через простыню, как муж грубо лапает ее ягодицы.
– Женя, ты это… Правда меня любишь? – спросил Корнецкий.
– Угу.
– А тебе того… Со мной хорошо?
– Угу.
– Повернись ко мне.
– Коля, я устала, – сказала Женя.
– Ну, ладно… – Корнецкий помолчал. – А ты к врачихе ездила?
Женя ждала этого вопроса.
– Ездила.
– И че она сказала?
– Сказал, что у меня все нормально.
– Может ей денег дать? – спросил Корнецкий.
Женя усмехнулась.
– А ты думаешь, что у меня от этого дети появятся?
– Ну, блин, не знаю… – протянул Корнецкий. – Все-таки…
– Ерунда все это, – сказала Женя, поднимаясь с кровати и опуская ноги на пол. Просто, если тебе так уж хочется киндера – надо подождать некоторое время.
– В смысле? – не понял Корнецкий.
– Ну, в смысле не трахаться, – Женя усмехнулась про себя радуясь тому, что, наконец, решилась привести в действие свой план.
Корнецкий, недоумевая, посмотрел на свою жену.
– А я-то думал наоборот. Чем больше трахаешься, тем больше шансов!
– Ты не понимаешь, – Женя прошла в ванную комнату и, повернув позолоченный кран, чтобы напустить воду, глянула в огромное зеркальное панно, занимающее всю стену ванной комнаты. В ответ, из зазеркалья ей хитро подмигнула эффектная рыжеволосая женщина, с упругим бюстом, плавной линией бедер, стройными ногами, и демонической усмешкой на очаровательном личике.
Вода быстро набралась в голубую, подсвеченную снизу неоновым Светом, овальную ванну. Женя, изящно, как нимфа вошла в бурлящую теплую воду, присела, чувствуя, как вода обхватывает ее крепкое тело, вымывая из нее остатки спермы. Женя стала гладить себя руками омывая свое тело. Это было очень приятно. Девушка на самом деле гордилась собой, своей красотой.
«Корнецкий, другую бы и не выбрал в матери своему будущему сыну», – подумала она.
– Почему это, я не понимаю? – в ванную вошел Корнецкий до пояса обмотанный простыней, удерживающейся на округлом, покрытом редкими волосиками брюшке.
– Потому, что женщины устроены иначе, чем мужчины.
– Я не знаю, как там бабы устроены, – сердито сказал Корнецкий.
– По-другому, или не по-другому. Но, у меня должен быть ребенок! Я из-за этого бабки теряю!
– Каким образом? – удивилась Женя.
– А таким! Человек моего положения должен быть этим… Как это Федя сказал… Семьянином! А если у него нет детей, значит,
