ему, куда должна сейчас отправиться.
Сойер
Твою мать, с какой же скоростью она сбежала? И почему?
Когда я уже готов сдаться, поскольку все указывает на то, что она ушла в другом направлении, мне все-таки удается заметить ее, идущую вдоль пристани. Сзади она выглядит как гитара на ножках, ее миниатюрная фигура полностью скрывается за огромным чехлом.
– Хейл, подожди!
Она оборачивается. Лиззи сказала, что девушка испугается, если я просто погонюсь за ней как влюбленная дворняжка. По крайней мере, в первой части она права (про дворняжку – нет) и ей хватило находчивости подбросить мне идею.
– Ты… Ты забыла медиатор. – Я протягиваю ей свой, на который она уставилась с таким видом, будто он в любой момент взорвется.
– Я играю без медиатора.
Я знаю. Она перебирает струны пальцами. Ее манера игры просто не сработала бы с медиатором.
Блин, неужели Лиззи со своими мудрыми советами и решениями на все случаи жизни не могла просто пойти со мной, чтобы подсказать, что на это ответить?
– Без? Как странно.
Ее взгляд говорит: «Да, все это сейчас очень странно». И она права, чертовски права.
– Разве тебе не надо уже открываться? – спрашивает Хейл.
– Только что пришла моя сотрудница. – А ты? Почему ты так неожиданно сбежала? – Настолько плохой кофе?
– Что? – Она растерянно смотрит на меня, потом у нее дергаются уголки рта. Кажется, что это происходит против ее воли. – Нет, он был хороший. Лучший за долгое время.
– Слишком много чести. Это всего лишь кофе.
– Ты даже не представляешь, насколько вкус кофе важен.
– Хочешь еще один?
Короткий вздох. Затем она говорит:
– Нет, спасибо. Мне нужно успеть на поезд.
– Но ты вернешься?
– Конечно. – Она хмурится. Здесь, на улице, при свете дня, ее глаза будто светятся. – Мы ведь договорились. С чего бы мне не вернуться?
– Прости. – Она права, опять права. Грубо обвинять ее в том, что она не появится на выступлении. Почему же часть меня тем не менее в этом сомневается? Есть в ней что-то неуловимое. И я бы очень хотел понять, что именно. Но стоит мне попытаться это поймать, она сделает шаг назад.
– Может, – осторожно задаю вопрос я и придвигаюсь к ней всего на полшага, – все равно возьмешь медиатор?
– Это правда не мой.
– Да, это мой.
Что-то в этом признании ее удивляет.
– Но я отдам его тебе, – продолжаю я. – Например, в обмен на твой номер телефона? Идет?
– Нет, – отвечает Хейл. Это можно было бы расценивать как ясный отказ, который я бы спокойно принял (по крайней мере, пока она не скроется из виду). Вот только ее улыбка совсем не подходит для отказа. Она облизывает нижнюю губу, переносит вес на стоящую впереди ногу, приближаясь ко мне на миллиметр, и
