этой страны… организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств»[48]. Угнетенные нации, национализм, сепаратизм антиколониальных, национально-освободительных движений в этой борьбе оказывались естественными союзниками пролетариата, они поддерживали все элементы распада в мире, подлежащем социалистической перестройке. Ленин учил далее, что поскольку национальные различия невозможно уничтожить одним разом и при социализме, то все искусство «интернациональной тактики коммунистического рабочего движения всех стран» заключается в таком применении «основных принципов коммунизма (Советская власть и диктатура пролетариата), которое бы правильно видоизменяло эти принципы в частностях, правильно приспособляло, применяло их к национальным и национально-государственным различиям»[49].
Соответственным было и отношение к отечеству. С социалистической точки зрения отечество рассматривалось «как историческая категория, отвечающая развитию общества на определенной его стадии, а затем становящаяся излишней»; пролетариат не мог «любить того, чего у него нет. У пролетариата нет отечества»[50]. Однако это не значило, что родину можно было просто игнорировать. «Отечество, – писал Ленин, – т. е. данная политическая, культурная и социальная среда, является самым могущественным фактором в классовой борьбе пролетариата». Фактор этот, как и судьба страны, должен был приниматься в расчет и интересовать пролетариат лишь постольку, поскольку это касалось классовой борьбы, «а не в силу какого-то буржуазного, совершенно неприличного в устах с[оциал]-д[емократа] “патриотизма”»[51]. Столь же неприличными казались и любое, не окрашенное пролетарским цветом национальное движение и национальное государство. Не будем забывать, что, по Ленину, «национальные движения реакционны… главное зло современности – государства… Основная цель – уничтожение всех государств и организация на их месте союза коммун»[52].
Призывы к защите отечества при таком понимании патриотизма и будущности государств с легкостью обращались в прямую противоположность. В 1914 году, в условиях войны, Ленин полагал, что «нельзя великороссам “защищать отечество” иначе, как желая поражения во всякой войне царизму»; это не только могло освободить 9/10 населения Великороссии от угнетения царизмом экономически и политически, но и освобождало бы «от насилия великороссов над другими народами»[53]. Подчеркивалось, что «поражение» было бы «наименьшим злом… Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма»[54].
В условиях Гражданской войны в России тоже звучали призывы к защите отечества. «Мы оборонцы с 25 октября 1917 года. Мы за “защиту отечества”, – писал Ленин в 1918 году, – но та отечественная война, к которой мы идем, является
Там же. Т. 26. С. 32.
Там же. Т. 17. С. 190.
Цит. по:
Там же. Т. 49. С. 14.
