опоры, соорудили обширный шалаш, дающий возможность спрятаться от потоков воды, лившей с неба. Когда путешественники, промокшие до нитки, очутились под крышей шалаша, сооруженного из веток, листьев и лиан, буря разразилась на полную мощь. О том, чтобы развести костер, нечего было и думать, поэтому Уилсон раздал провиант сухим пайком. Все ели в молчании. Из-за усталости, вызванной длительным походом на лодке и бегством от индейцев тикуна, никому не хотелось говорить. Путешественники развесили в шалаше гамаки и легли спать во влажные постели.
Смуга долго лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из сельвы. Через некоторое время гроза несколько притихла, и только обильный дождь шелестел в густых кронах деревьев. В шалаше слышалось дыхание спящих людей. Рядом со Смугой, с правой стороны, находился гамак, на котором спал Матео. Смуга не связал его на ночь. Ведь все путники сильно измучились и должны были хорошенько отдохнуть перед дорогой, во время которой им предстояло столкнуться с неожиданностями и пережить еще немало приключений. Смуга не спал, опасаясь какого-либо подвоха со стороны Матео.
Время тянулось медленно… Смуга улыбался в темноте, вспоминая своих молодых друзей, Томека Вильмовского и Салли, которые в это время находились в Лондоне, на расстоянии тысяч и тысяч километров от него. Томек Вильмовский заканчивал этнографический труд о жизни папуасов Новой Гвинеи. В последнем письме, полученном Смугой, Томек подробно описывал свою работу, не преминув указать, что ею заинтересовались некоторые члены Королевского географического общества в Лондоне, пользующиеся в мире ученых непререкаемым авторитетом.
Смуга радовался успеху Томека, которого любил как собственного сына. Ведь Томек, желая стать знаменитым путешественником, всегда стремился во всем подражать ему, Смуге. С волнением вспомнил Смуга первое совместное путешествие в далекую Австралию, во время которого паренек признался в желании быть похожим на него[40]. Смуга очень жалел, что теперь Томека нет с ним. На Томека можно было во всем положиться. Он обладал необыкновенным даром привлекать к себе людей и интуицией, благодаря которой во время охотничьих экспедиций выходил невредимым из самых опасных приключений. То, что Tомек прибыл бы к нему по первому требованию, несмотря на любые препятствия, было Смуге приятно.
Размышляя так о юном друге, Смуга вслушивался в дыхание спутников. С соседнего гамака раздавался мощный храп. В такую бурную ночь нечего было опасаться нападения тикуна. Кроме того, суеверные индейцы вообще редко отваживались ночью ходить по сельве. Они верили, что по лесу бродят злые духи, которых они очень боялись. И раз Матео спал как убитый, Смуга мог бы тоже соснуть хотя бы часок. Он закрыл глаза и постепенно стал засыпать.
Смуга проснулся внезапно, как будто от толчка, но, следуя давней привычке, не сделал ни одного движения. Медленно приоткрыл веки. Гроза утихла, дождь почти совсем прекратился. В шалаше царил полумрак; через входной проем проникали лучи ночного светила. Смуга несколько мгновений внимательно прислушивался. Но в шалаше
См. книгу «Томек в стране кенгуру».
