куртки подруги, та беззастенчиво всматривалась в зеленые линзы очков. Потом кинула быстрый взгляд на экран своего телефона:
– Привет! Ну как ты?
Вера молча пожала плечами.
– Смотрю, не опоздала, мне стоит беспокоиться?
Казалось, Маше было неловко шутить без поддержки Алисы. К тому же ее голос подозрительно дрожал, как будто она собиралась признаться в чем-то постыдном.
Вера пропустила язвительный вопрос мимо ушей:
– Освободилась раньше, чем планировала. Час уже сижу. Да ничего толком не сказали: капли, мазь…
Машка наконец, посмотрела открыто и как-то по-дурацки улыбнулась, будто у нее болел зуб, и двигать губами было не в ее власти:
– Зато школу пропустила.
Вера подумала, что дело в керамических брекетах: наверняка в них что-то застряло, и Маша пыталась это скрыть.
– Еще краситься запретили, – оттягивала неудобный разговор Вера, продолжая наблюдать за странным поведением подруги.
– Сочувствую, – спешно отозвалась Маша. – Короче, хочешь злись, хочешь обижайся, но я позвала Алису.
– Что? – сразу же вскипела Вера. – Я же просила!
– Мы еще в прошлый раз договорились, – спешила оправдаться Маша, – что бы ни случилось – все обсуждать. Мы что зря проходили марафон мудрости?
Вера стиснула зубы.
– Мне с тобой надо было посоветоваться. Только с тобой! Что здесь непонятного? Доказательств нет: я не могу ничего предъявить, но все указывает на Канарейку.
– Да что она сделала? – удивленно вытаращилась Маша. – Если бы Алиса предложила встретиться без тебя, я бы поступила точно так же.
Вере казалось, напротив сидела не подруга, а какая-то ведьма. Ее волосы цвета молочного шоколада сейчас были мокрыми и казались черными. Веру бесило каждое движение ее наглой предательской рожи.
– Сначала я думала все из-за этого приложения, – начала было Вера, сдерживая гнев всеми силами, но тотчас же остановилась: в ухе со стороны воспаленного глаза что-то болезненно щелкнуло, а потом в голове раздался оглушительный звон, на который среагировали барабанные перепонки. Вера наспех сняла очки и схватилась за голову.
Маша взволнованно сыпала вопросами:
– Что с тобой? Что такое?
Вера не смогла ответить. Маше ничего не оставалось, как захлебываясь от эмоций, беспомощно пытаться достучаться до подруги.
– Взбесила меня, что-что, – спустя какое-то время передразнила Вера, не поднимая головы.
Когда боль стихла, она мысленно решила, что с воспаленным глазом лучше не шутить. Если раньше он чесался, то сейчас она чувствовала жгучую резь. Вообще-то, врач заверил, с глазом все нормально, выписал лекарства и отправил домой с тем, чтобы Вера побыла на домашнем режиме три дня. А затем вновь пришла на прием; если, конечно же, не будет ухудшений.
Вера
