кишлак к ним, – отвечала Алла, и глаза ее снова наполнились слезами.
– Поедешь, поедешь. Как родишь, так и поедешь, – утешала ее Татьяна, смахивая с глаз крошечные, как бисер слезинки.
Глава 6
Все тяжелее и тяжелее давалась Алле ее работа. У некогда задорной, порывистой и расторопной девушки опускались руки. – И откуда только силы берутся? – шушукались женщины между собой, крутясь около рабочего места Аллы.
– Не обращай внимания на них, – говорила Татьяна, периодически подходя проведать подругу.
– Осуждают они меня, – вздыхала Алла, поправляя черную гипюровую косынку.
– За что же людям осуждать тебя? Ты что, разве преступление какое совершила? Ну да на каждый роток не накинешь платок, пусть шепчутся себе на здоровье, нам-то что? – подбадривала Татьяна.
– Вон, гляди, пальцем тычут, – сказала Алла.
– Так, то от зависти. Ты же с восьмого марта уже второй месяц на доске почета как лучшая работница висишь. А кому первой премию дали? – пояснила Татьяна.
Аллу невозможно было не заметить. Совершенство ее женских линий, профиль, осанка, не оставляли равнодушным ни одного мужчину на заводе. Все ее обаяние, вся затаенная красота ее вспыхивала и проявлялась в ее грациозных движениях при затачивании деталей. На проходившую мимо станков молодую, белокурую красавицу Аллу оборачивались все рабочие завода, но она отдала свое предпочтение высокому красавцу узбеку. Все с удивлением отмечали, как они вдвоем энергично шагают по жизни, как продвигаются по работе, никогда не отстают от событий; как Алишеру удается прочитывать много книг, в то время как у других работников не всегда получается толком просмотреть газеты; как горячо они участвуют в общественной жизни завода. Вместе они составляли идеальную пару…
Резкий гудок сирены возвестил об обеде. Работники гурьбой повалили из цеха, только Алла оставалась стоять у станка. В последнее время она не дотягивала до плана.
– Обедать, девчонки. Кончай работу ребята. Алка, догоняй! – замахали косынками женщины.
Выбрав подходящий момент, затаившись за зелеными станками, поджидая когда бригада уйдет в столовую, выглядывал старший инженер средних лет Петрушин, наблюдая за недававшей ему покоя Аллой. Цех опустел.
– Ч-что-то ты, Алла, хмурая, с-сосредоточенная, даже с-словом не обмолвишься лишним, – нервничая, промокнув платком пот на лбу начал разговор Петрушин, подобравшись к соседнему от Аллы станку.
Из-за шума работающего станка и неотступных мыслей об Алишере она не расслышала его слов.
Пуще разнервничавшись, он подошел к ней вплотную, повторив свой вопрос.
– Тьфу-ты, выпугал до смерти. Работы много, – сдержанно отвечала Алла.
– Такие жертвы н-никому не н-нужны, – говорил Петрушин, убрав платок в карман брюк.
– Как это не нужны? Сам с меня сто один процент взял, а теперь не нужны? –
