за футболку с двух сторон, быстро тяну ее вверх. Тайлер поднимает руки, помогая мне. Бросаю футболку в сторону и толкаю его в плечо, заставляя откинуться на мягкую спинку дивана. Тайлер сжимает ладонями мою задницу. Недостаточно сильно, я хочу большего. Убираю его руки и усаживаюсь сверху. В голове мимолетом проносится моя недавняя фраза Морту о подобной сцене с ним, и я почему-то завожусь еще сильнее.
Наклоняюсь к шее мужа и жадно впиваюсь зубами. Тайлер стонет, и совсем не так, как мне хочется. Он стонет от боли. Во имя мертвых, что с тобой стало, Тимбо? Игнорируя его реакцию, с силой ерзаю по его паху. Он еще возбужден. Это не может не радовать. Он хватает мою задницу одной рукой, а второй тянет за шею к себе. Поцелуй возбуждающий, достаточно страстный, чтобы я еще сильнее вжималась в него промежностью.
Он перемещает руки к пуговицам моей рубашки, и я чувствую, что это надолго.
– Рви, – возбужденно шепчу.
– Это же твоя любимая рубашка, – Тайлер тоже возбужден, но, похоже, умудряется сохранять здравомыслие.
– Плевать, – шепчу я и провожу языком по его губам. – Не тяни.
Он хватается за ворот рубашки с двух сторон и уже собирается дернуть, когда я слышу, как в сумке надрывается мой мобильный.
– Дерьмо! – гневно бросаю я и отстраняюсь от мужа.
– Может, позже перезвонишь? – Хоган ловит меня за шею, пытаясь увлечь в поцелуй.
– Ты знаешь, что я это ненавижу, – мой тон еще рассерженнее.
Телефон продолжает громко звонить. Даже представить себе не могу, кто такой настойчивый. Вероятнее всего, это Лили с какой-то информацией, которая, очевидно, не может подождать до завтрашнего утра. Что мне в ней нравится, так это то, что она с остервенением роет носом землю в поисках ответов. Прямо как я. Может, поэтому я ее еще и не уволила.
На экране смартфона незнакомый номер. Недоумеваю. Новые клиенты давно звонят мне на служебный номер Лили. Мешкаю секунду и беру трубку:
– Мисс Фьюит, привет, – из трубки доносится низкий, чуть хриплый голос.
Начинаю догадываться, кто мне звонит, но делаю вид, что это не так:
– Кто говорит? – в голосе максимальное безразличие.
– Тот, кто не прочь увидеть тебя сверху, – я слышу, как он шумно выдыхает дым и усмехается.
Я снова давлюсь воздухом. Но сейчас удивление странным образом соседствует с возбуждением, и мой умный мозг сам собой рисует красочную картинку меня на коленях Морта. Прикрываю глаза и стараюсь выдохнуть бесшумно, чтобы не показать степень своего замешательства собеседнику.
Поворачиваюсь к мужу и недовольно закатываю глаза, явно намекая, что разговор у меня не из быстрых. Он обреченно вздыхает и поднимается с дивана:
– Я пойду уберу снег, – вполголоса говорит он, пока я поднимаюсь по лестнице в спальню. Не хотелось бы, чтобы Хоган стал свидетелем этого разговора.
