трогайте век его, —Века блеск и тщета,
Луч последний Олегова
Золотого щита.
Ветер, с города хрупкого
Сдувший стены, мосты,
Не сдувай с меня – рук его,
Как сентябрь листы.
Вечный рев поношения,
Грохот браней и распрь,
Эхо смуты – ушей его
Не касайся хоть раз.
Очерк лезвия голого,
Что изогнут волной,
Пощади его голову,
Заносясь надо мной.
«В вечернем воздухе наклонные поля…»
В вечернем воздухе наклонные поля
Подобны палубам ночного корабля,
Исполненным биения и гуда:
Под огненными брызгами шмелей,
Взрезая облако, на запад, в край теней,
Они плывут неведомо откуда.
Дано мне вместе с ними иногда
Скользить на дно – неведомо куда —
Качнув огнями Эльма-иван-чая,
Но каждый раз: захочет ли рассвет
Нас выловить из бездны или нет —
Никто не спрашивает.
И не отвечает.
Стрела
Узловатые жесткие травы на голых лугах,
Белый пух иван-чая и чертополоха в кустах.
Косо воткнута в берег сосны обагренной стрела,
Где пустуют коричневых дудок тела:
Плакал голос оттуда, а теперь замолчал,
А стрелу сохранял – не бывает древнее – колчан.
Оперением ветер звенит, острием бередит
Далеко – под землею и близко – в груди.
Думала, нет его. Думала, хлипкий мальчишка
Сгинул давно в подворотнях, помойках – в линялой
Рваной футболке и тусклой цепочке на шее.
Думала, по электричкам шныряет, карманник,
Взгляд вороватый не пряча. А впрочем, скорее —
Юркий фарцовщик у старших дружков на подхвате,
С грязной щекой и помятой жестянкой от пива.
Думала, детские игры сменил на окурки.
Думала… Ай! Что вонзилось, ошпарило слева?!
Выдернуть? – разве что с сердцем: в глазах потемнело.
Кто там стоит на углу, пиджачишком на вырост
Комкая сизые крылья, – и лук опускает?
Глазом искрится – попал! – из-под пепельной челки,
Губы закушены. – Как это я не узнала?!
Больно-то как…
– Эй, постой, попади еще разик —
Знаешь в кого!
Или скажешь, что кончились стрелы?
Около губ излучины,
У срубленного Богом колодца
Пью, и тем больше измучена
Жаждой – чем больше пьется.
Словно брожу в неизученной
И заповедной чаще, —
К теплой припав излучине,
Пью. Не бывает слаще.
Встать бы, уйти незамеченной.
Только хитрый охотник – случай:
Косо влетает вечером
Тоньше иголки – лучик.
Грудью к груди бы. Чащею,
Ощупью, боль заглушая… —
В сердце стрела торчащая
Крепче прильнуть мешает.
Она летит
