воплями все-таки испортила.
– Что ж, – я встала из-за стола с весьма сокрушенным видом, – все, сдаюсь, мне не тягаться с тобой в злословии. Так что я трусливо покидаю поле боя.
Андар лишь хмыкнул. В его взгляде и безо всяких слов читалось презрительное, что иного он от меня и не ждал. Как же меня это взбесило…
– Лишь позвольте я прихвачу это с собой, – я попутно взяла со стола почти полную бутылку вина, – надо же мне чем-то свое горе залить.
И проходя мимо принца, я вылила вино ему на голову. Не все, правда, так как Андар отскочил в сторону. Но все равно на него попало немало.
– Ты что себе позволяешь?! – и снова визг Ирии опередил слова принца.
– Ну как что, – я невинно захлопала ресницами, – что и сказала: залила вином свое горе.
Вино окрасило светлые волосы принца в легкий розовый оттенок. В сочетании с побагровевшей от злости его физиономией получалось вполне зефиристо. И я снова не удержалась:
– Помнится, мы договаривались о перекраске лошадиных грив в розовый. Я смотрю, наше соглашение в силе.
Я аж сама обалдела от такой своей наглости. Но в общем-то он сам заслужил. Как бы ни относился к своей будущей жене, но допустить, чтобы приперлась любовница, открыто оскорбляла, а самому лишь презрительно насмехаться – это свинство. Причем, еще мягко говоря.
Вручив оторопевшей Ирии пустую бутылку из-под вина и напоследок пожелав им хорошо провести остаток вечера, я ушла. В коридоре было немало слуг, так что нашлось кому проводить меня в мои покои.
И лишь по пути до меня дошло. Принц разозлился. Причем, судя по побагровевшему лицу, очень даже неслабо. Видимо, нечасто ему на голову вино выливают. Но при этом он ничего мне не сказал – вообще никаких ответных действий не последовало! Что само по себе крайне странно… Похоже, Андар вообще впервые в жизни испытал сильную злость. И это его самого изумило. Как и изумило его любовницу, она тоже наверняка никогда у принца не видела каких-либо сильных эмоций. Я бы даже загордилась собой, что довела до белого каления того, кто к этому вообще по своей природе не предрасположен. Но у меня тут же следом появилось невнятное предчувствие. И очень-очень нехорошее.
На следующий день с утра пораньше объявилась госпожа Датритти. Меня убивать.
– Скандал! Непоправимый скандал! – металась она по моей спальне с искренним трагизмом. – Это же надо! Плеснуть вино на наследного принца! Оскорбить его любовницу! Как ты вообще до такого додумалась?! – вперила в меня гневный взгляд.
Я в это время еще только-только проснулась. Сидела на кровати сонная и лохматая. И лично мне куда больше хотелось завтракать, чем объяснять мотивы своих поступков.
– А вы откуда узнали-то? – я зевнула. – Андар прибежал ябедничать?
– Нет, конечно, – фыркнула она, – я служанку отправляла все подслушивать. И на твое счастье, никто больше во дворце не знает о случившемся!
А к чему тогда сейчас были вопли про непоправимый
