избирательном процессе как видовое проявление коррупции, по мнению И. А. Дамм, отличает набор следующих признаков, имеющих самостоятельное содержательное наполнение: сфера существования; перечень субъектов; использование субъектами избирательного процесса своего статуса, служебного положения; определенная цель[30]. Последовательно рассмотрим каждый из них.
Определение сферы существования позволяет установить осязаемые границы и выявить первоочередные характерные черты явления, с помощью которых его можно отличить от иных однородных, что называется, невооруженным глазом. Сфера существования данного вида коррупции – непосредственно избирательный процесс[31]. Несмотря на кажущуюся очевидность приведенного тезиса, считаем, что он нуждается в пояснении.
Во-первых, в науке конституционного права существует как минимум четыре разных подхода к определению понятия «избирательный процесс», при этом в рамках каждого из них существуют те или иные вариации, отстаиваемые отдельными учеными[32]. Кроме того, окончательно не решен вопрос о соотношении категорий «избирательный процесс» и «избирательная кампания»[33]. В самом широком смысле избирательный процесс, помимо деятельности по приданию выборам легитимного характера[34], может включать в себя иные субъектные, технологические и институциональные компоненты[35], а также принципы избирательной системы, нормы избирательного права, избирательные права граждан и их реализацию, правосознание участников избирательного процесса[36] и др.
Во-вторых, указание на избирательный процесс в качестве сферы существования исследуемого вида коррупции не означает, что институциональные особенности данного явления автоматически распространяются на референдумные отношения. Референдум выступает в качестве самостоятельного института прямой демократии и, «несмотря на заметное сходство процедурных аспектов организации голосования и определения его результатов на выборах и референдумах, нельзя не видеть, что избирательное право отделено от юридического опосредования референдума, преследующего совершенно иные, нежели выборы, цели… Данное обстоятельство не позволяет сделать вывод о необходимости отнесения референдумных отношений к предмету избирательного права, основываясь только на аналогичности электорального и плебисцитного процесса»[37].
В-третьих, в литературе справедливо указывается на то, что иногда «расплата» за коррупционное поведение между участниками избирательного процесса может происходить как до, так и после выборов или во время их проведения[38]. С одной стороны, достижение политический целей участниками избирательного процесса нередко связано с получением различных коррупционных обязательств, исполнение которые приходится на период профессиональной деятельности избранного должностного
См.:
См.:
См.:
Так, отмечается, что в широком смысле термин «избирательный процесс» поглощает содержание термина «избирательная кампания» как периода со дня официального опубликования (публикации) решения уполномоченного на то должностного лица, государственного органа, органа местного самоуправления о назначении выборов до дня представления избирательной комиссией, организующей выборы, отчета о расходовании средств соответствующего бюджета, выделенных на подготовку и проведение выборов. В свою очередь, в узком смысле их следует рассматривать как синонимы. См.: Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации: учебник / отв. ред. А. А. Вешняков. М.: Норма, 2003. С. 278–279.
См.:
См.:
См.:
См.: Электоральная преступность в условиях формирования в России демократического правового государства … С. 20.
