в заранее заготовленной расщелине между стопками поленьев, мы принялись ждать вора. Первой не выдержала Наташка.
– Курить хочется, спасу нет, – она пошарила по карманам.
Сигареты, как и следовало ожидать, остались дома. Я пыталась задержать подругу, но не тут-то было. Охота пуще неволи.
– Я быстро, – Наташка накинула на голову капюшон толстовки и растворилась в темноте.
Я поёжилась. Боязно и зябко в этом полуразвалившемся дровянике. Хорошо, что тётя Нюта голландку топит, ночью станет ещё холоднее. Надо защитить её от паскуды, которая у одинокой женщины таскает дрова. Если мы с Наташкой не поможем, то кто? И разве зря мы в детстве в партизан играли? Всю деревню на животах исползали, пока за местными кумушками следили. Они, конечно, были шпионами, а мы отважными защитниками родины в целом и света в отчем доме в частности.
Шорох чьих-то шагов и тихое перешёптывание вернули меня из воспоминаний в реальность. Я затаилась – вот он, злодей-шпион! Рука сжала первое попавшееся полено. Глаза, привыкшие к темноте, выхватили две фигуры – мужскую и женскую, они шли прямо к дровянику.
С перепуга я замерла на вдохе. Как я справлюсь с двоими!
Фигуры остановились недалеко, и я расслышала слова:
– Давай здесь, – шепнул злодей и кивнул в мою сторону.
Что-то знакомое почудилось мне в этом жесте. Вот человек повернул голову, и я обалдела – сын! Но с кем это он? Ого! Да это же не шалава деревенская, а Наташкина Анютка.
Молодые начали целоваться, расстёгивать на себе одежду и медленно двигаться к дровянику.
Я была уже на изготовке, осталось только выдернуть полено, в которое вцепилась, и дать герою-любовнику по шее. Желательно, пока Наташка не вернулась. Стыд – то какой, заманил юную Анечку в кусты.
Но в этот момент двор будто взорвался петардами от вспыхнувшего во всех окнах света. Ужаленной пчелой из дома вылетела Наташка. Она орала не своим голосом, вертелась кругами, подпрыгивала, металась по двору, натыкалась на вёдра, на скамью, на лейки и грабли. Всё вокруг Наташки падало и разлеталось в стороны.
Следом за Наташкой из дома выбежала тётя Нюта с ведром воды. Пожилая женщина пыталась догнать Наташку, но ту было не остановить.
Ошалевшие Пашка и Анечка хотели укрыться в расщелине между поленьями, но наткнулись на меня, и тоже закричали страшно и безостановочно.
Теперь все голоса во дворе слились в один, и его тревожный раскат понёсся по деревне.
– Мама! – орала Наташка и держалась за пятую точку, которую тётя Нюта обжарила углями из голландки.
Она приняла дочку за хулигана, залезшего в дом. Когда Наташка нагнулась в поисках упавшей на пол зажигалки, тётя Нюта, недолго думая, совком черпнула тлеющие угли, подкралась сзади, да куда дотянулась, туда и закинула – в штаны.
– Мама! Аааа! Мама! – вскрикивал
