толстые конверты с советскими рублями в кабинет заместителя председателя исполкома. Используя довольно кривую, но надежную схему, он сделал так, что директорами магазинов, сдавших их в аренду малым предприятиям, стали сами директора этих малых предприятий. Когда неожиданно прозревший секретарь Свердловского обкома КПСС переехал в столицу и занялся расчисткой пространства для своей креатуры, Миша понял, что пришло время валить подобру-поздорову, и отправился в бизнес. Проведя выборы директоров в подконтрольных ему магазинах – конечно, с соблюдением абсолютно всех демократических процедур, – Миша Иванов окончательно закрепил свое господство на этих территориях. Все следующие годы, несмотря на изменения в формах и названиях, неизменным оставалось одно: де-юре и де-факто хозяином этих площадей оставался Миша Иванов. Прошла приватизация, началась и закончилась скупка акций и долей у миноритарных акционеров, с которыми никто не церемонился: не хочешь продавать долю – завтра проведем собрание и увеличим «уставник» или просто исключим тебя под надуманным предлогом. Иди потом жалуйся.
Иванов заматерел, стал тучным и просиживал целыми днями допоздна в своем новом кабинете. Райсоветов давно не существовало, и Миша хвалил себя за дальновидность, радуясь, что вовремя ушел на вольные хлеба. Он постепенно привлек к управлению своих дочерей. Правда, любимица Софья только делала вид, что вникает в дела, зато старшая дочка, Марина, вскоре стала его реальной помощницей, взвалив на свои плечи всю бухгалтерию: и черную, и для налоговой службы. Софью Михайловну больше интересовали путешествия – все лето она проводила на морях. По мнению отца и старшей сестры, Соня была «непутевая», и это если не переходить уже к совсем нелестным эпитетам. Ей купили вполне приличный по меркам того времени коттедж на Кипре, недалеко от Пафоса. С тех пор она почти все время проводила на солнечном острове, изредка наведываясь в Москву встретиться с подругами и походить по ночным клубам. В остальном жизнь его семьи была стабильна и приятна.
Появлялись и исчезали ребята в кожаных куртках с угрюмыми лицами, приезжавшие на подержанных БМВ или «Гранд-Чероки». Он умел ладить с ними, его не смущало их снисходительное обращение и то, что между собой они называли эту недвижимость своей. Раз в месяц Миша отдавал им пять тысяч долларов, что составляло чуть меньше получаемой им самим дневной прибыли. Парни радостно укатывали куда-то дальше по своим делам, порой навсегда. Потом пришли местные милиционеры и попросили чуть больше, но им была показана вся финансовая документация, кропотливо составленная Мариной. Иванов по-дружески поделился с ними всеми проблемами, и они удовлетворились трешкой в месяц. Правда, через пару лет им удалось навязать ему еще и ЧОП с тремя постами охраны, один из которых был круглосуточным. Это обстоятельство больше всего смущало Иванова. Он страшно боялся, что охранник ночью приведет гулящих девок и они, напившись водки, устроят ему пожар. Для того чтобы избежать этих
