а, скорее, «винтаж», причем «вери вери винтаж», который можно найти только в скромных московских магазинах, называющихся «Смешные цены», что уж говорить о том, что там и одежда порой продавалась такая же. Но мой скромный доход не позволял заскочить даже в не очень кусачий H&M. Хотя на плечи пришлось накинуть кардиган именно этой марки, чтобы прикрыть слишком кричащую надпись, выбитую на маечке. Можно было выбрать что-то другое, но я думала, что кое-кому она может прийтись по вкусу.
Клер ждала меня в кухне, она приготовила завтрак и обещала Лиззи привезти меня для пытки нарядами.
– Доброе утро, – хотелось быть вежливой как «милые бритиши». – Я готова.
– Доброе утро, завтрак на столе. Поешь, – строго сказала она. – Лиззи не спасут какие-то десять минут. А твой желудок спасут.
– Хорошо, – согласилась я, потому что действительно очень проголодалась.
Мама Джонатана пила что-то из красивой чашки, смотря в окно, и хмурилась. Меня это немного расстроило, но я принялась за завтрак. Мне подали глазунью с какими-то поджаренными пластинками, на вкус они походили на бекон, только пересушенный и жесткий.
– А где же овсянка? – пыталась пошутить я.
Клер улыбнулась, и черты ее лица расправились.
– Ты думаешь, что все англичане лопают овсянку и болтают о погоде? Хотя… – Она стушевалась. – Сегодня на завтрак инглиш брекфест: глазунья, бекон и фасоль. А погода просто отвратительная, всю ночь и утро идет снег, на дорогах пробки.
– Да? – Я встала и выглянула в окно. – Сказочно.
– Да, большая редкость для Лондона, – подтвердила мои слова Клер. – Снег… И пробки на дорогах.
А еще говорят, что у нас в России проблемы с дорогами. Вот в моем маленьком городке, откуда я родом, никогда не бывает пробок. Хотя, надо сказать, что и машин там не так много, как в мегаполисах. А снег я любила, особенно такой, что шел за окном: большие хлопья, они выглядят как пух, мягкий и нежный.
– Если не хочешь есть яйца, могу предложить йогурт или хлопья.
– Нет, все очень вкусно, – с набитым ртом, еле проговаривая слова, ответила я. Еда и правда была вкусной, мне, конечно, неизвестны кулинарные секреты англичан, но и глазунья, и поджаренный бекон, и фасоль исчезали из моей тарелки.
– Тогда приятного аппетита, – пожелала миссис Коул. – Я пока переоденусь.
Клер скрылась в дверях, а я быстренько доела глазунью и стала пить кофе, который мама Джонатана, побеспокоившись, уже налила мне в чашку и поставила на стол. Здесь же в центре стола стояла ваза со сдобой, наполненная интересными и вкусными рогаликами. Я уплела целых три. Когда я доедала последний, вошла Клер.
– Это любимые рогалики Джонатана, кстати, – заметила она между прочим, чем чуть не заставила меня лишиться чувств от того, что я обделила бедного мальчика. Пришлось запить не проглатывающийся кусок кофе, потому что остатки захотелось положить назад.
– О,
