никому зла не желал. За что так жёстко с ним? – выпучив глаза возмущался Лари. – Ну орал он свои песни, как сумасшедший, ну, подумаешь, разбил пару бутылок, – он негодующе развёл руками, – да разве это повод пинками опускать ему и без того опущенную печень? Я в шоке с этого быдла! Это же надо было культурного человека выгнать! Свиньи!
– На какой нам? – спросил Алекс, когда они подходили к лифту.
– Ща гляну, – Лари бегло посмотрел в телефоне, на каких этажах находятся интересующие его заведения.
Тут под бары было отведено сорок восемь этажей, с тридцать девятого по восемьдесят седьмой. Лари недолго думая, выбрал один из таких.
– На пятьдесят седьмой, – сказал он, и двери лифта закрылись.
Неловкого молчания в лифте не возникало. Оно просто не успевало сформироваться из-за той скорости, которую развивал лифт. Производитель заявлял, что они едут сто девяносто пять этажей в секунду.
Поднявшись, перед ними распахнулась многокилометровая площадь, усеянная яркими увеселительными заведениями разных форм и размеров, выстроенных рядами. А между ними простилалась дорога, выкрашенная в оранжевый. Такой цвет не всегда был уместен, однако дизайнер оправдывал это тем, что это ему приснилось во сне.
Устав от долгих скитаний между рядами и от беспрерывного потока историй, Алекс перебил неумолкающего Лари:
– Пойдём сюда, – он раздражённо кивнул в сторону ближайшего бара.
– Я что похож на миллионера!? – выпучил глаза Лари.
– Тогда давай в следующий.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Он же для гендерно одарённых! Ты бы ещё, не знаю, предложил бы бар для пожилых рокеров.
– Какая разница, если туда всех пускают? Это просто условность.
– Тогда придётся делать вид, что их общество мне доставляет.
– Тебе ли не поровну?
– Это называется чувство вкуса, – элегантно повёл рукой Лари, – я же не плебей какой-нибудь, чтобы второсортным пойлом душиться вокруг аборигенов! Мне нужно идеальное место для отличного время провождения.
– Идеал недостижим, к нему можно только стреми…
– Да-да, расскажешь, – перебил его Лари и, щёлкнув пальцами правой руки, указал на ничем не примечательное кирпичное здание с местами дырявой слегка выцветшей бордовой крышей, большими, но мутными окнами. И лишь тусклый неон, излучаемый названием «19:54» мягким пятном обозначил вход внутрь.
Преодолев узкую дверь, они оказались внутри душного трактирного помещения. В лёгком полумраке растворялись круглые столы и стулья из светлого дерева. Сигаретный дым, собиравшийся под потолком, перекрывал жёлто-оранжевый свет запотевших ламп. Было шумно.
– Э! Глаза разуй! – крикнул мужик в спортивном костюме, когда Алекс споткнулся о его стул.
– Извините, – неуверенно ответил он.
Последнего такая реакция устроила, и он кинул ещё несколько колкостей в спину Алекса.
– С
