облик влияет на меня. Не то, чтобы характер поменялся. При моей не очень женственной фигуре я никогда не была грубой, не вела себя как пацан. Хотя многие девчонки из секции за год-два тренировок по поведению превращались в мужиков. А я старалась не высовываться. Смущение – моё второе я. И не кокетничала никогда. Понимала, что при моей посредственной внешности это смешно. А тут я, кажется, начала глазами стрелять. И это в толпе мужиков. Стыд какой.
А всё же приятно, когда тебя называют красавицей.
Ну вот, о чём я сейчас думаю? Меня при любом резком движении пристрелить могут непонятно за что, а мне бы лишь бы до зеркала добраться.
– Ну что, девка, вставай. До лагеря доедем, там и решать будем.
Я поднимаюсь, забыв о ноге, охаю и почти падаю обратно.
– Ногу она подвернула, – поясняет Берси, успевший меня поддержать. – Давайте, я её возьму.
– Погоди, – старший садится рядом на корточки и тянется к больной ноге.
Я испуганно подтягиваю её к себе. К ней прикоснуться страшно, а тут такие лапищи.
– Не бойся, я только гляну, – говорит он вполне миролюбиво. – Есть у меня целительский дар.
Мужчина бережно касается пальцами моей опухшей лодыжки.
А я поглядываю в сторону леса с надеждой на появление синеглазого. Тут же одёргиваю себя. С чего я решила, что могу ему доверять? Я же не знаю здешних порядков. А вдруг он тоже терпеть не может магов воздуха… и пожалеет, что спас меня. А ведь это именно он спас. Да и какой из меня маг? Может, у этой несчастной и были способности, отпечаток которых заметили, но я-то точно ничему не училась и ничего не умею.
– Ну вот и всё. Можешь вставать.
– В каком смысле всё?
– Здорова твоя нога. Жилы были надорваны. Я срастил.
Я недоверчиво смотрю на него. Он это серьёзно? Вот так, наложением рук? Осторожно пробую встать. Боли нет, словно и не было противного хруста.
Сдерживаюсь от восхищённого возгласа: «Дяденька, да вы волшебник» и предложения стать врачом сборной в нашем мире. Но похоже мой взгляд говорит сам за себя, а слово «спасибо» я произношу с придыханием.
– Дикая ты какая-то, – бормочет он. – Забирай её, Берси, поехали.
Мы сворачиваем, не доезжая до деревни. Очень хочется спросить, как и что там случилось. Успели ли они. Пожара уже нет, но гарью пахнет так, что дышать трудно. Не выдерживает Берси, обращается к старшему:
– Ротан, что там было?
– Не получилось застать врасплох. У них часовой был выставлен. А поскольку их меньше десятка было, дёрнули при виде нас с такой скоростью, что всё барахло побросали. Только и успели пару девиц через седло перекинуть.
Я вздрагиваю. Это вот такие волосатые орки забрали девушек, а мужчины так спокойно об этом рассуждают. Куда же я попала? Почему никто тревогу не бьёт? Где элементарная человечность?
Старший Ротан замечает мою реакцию. Кивает одобрительно:
– Не любишь
