style="font-size:15px;"> – Меня он не ненавидит. Пришел и попросил у меня рекомендацию, явно намекая, что я должен ему услугу из-за инцидента.
– Инцидента, – смеется Такер, – он получил по заслугам.
Я влюбилась в Дилана, когда мне было четырнадцать лет. Это скорее была идея о парне, потому что мы с ним почти не разговаривали. Но он пригласил меня на вечеринку, а потом поцеловал там Райли Бейкер. Мне пришлось идти домой пешком. Одной.
У меня внутри все сжимается от чувства вины.
– Ему пришлось потратить остаток лета на перекрашивание дома.
– Мы не виноваты, что он не смыл яйца. – Диксон пожимает плечами.
Такер улыбается во весь рот.
– У них на деревьях наверняка еще где-то даже осталась туалетная бумага.
Диксон дает ему пять у меня над головой.
Теперь и я улыбаюсь, вспоминая ту жаркую летнюю ночь. Истона, вытирающего мои слезы и угрожающего убить Дилана. Такера, достающего яйца и туалетную бумагу. Диксона, обычно олицетворяющего голос разума, заводящего машину со словами:
– Тебе станет легче, если ты что-нибудь бросишь.
Я и правда почувствовала себя лучше, когда каждый дюйм двора Дилана покрылся яичным желтком и двухслойной туалетной бумагой. Но не потому, что паршивцу пришлось это убирать, а потому, что мальчики хотели меня защитить. Пусть и всего лишь от туповатого придурка. Они были на моей стороне, и это было так приятно.
Такер зевает и встает.
– Скажи Дилану, что ты уже оказал ему услугу, когда не дал Истону его убить.
Диксон помогает мне встать, и мы втроем идем к дому.
Каждый шаг по лестнице кажется невероятно тяжелым. Моя дверь – напротив комнаты Истона. Она закрыта. Табличка «Не входить!», которую мы сделали вместе, больше нет, и я ничего не могу поделать с эмоциями, которые во мне вызывает этот факт: он убрал меня из своей жизни.
У меня в комнате ничего не поменялось: те же голые стены, белая мебель, коробки, сложенные в углу и в шкафу.
Я переодеваюсь в пижаму и иду в ванную, чтобы почистить зубы. Рядом со мной стоит призрак Истона, он чистит зубы и улыбается во весь рот, полный зубной пасты. Я чувствую, как он подталкивает меня бедром, чтобы подойти к раковине. Знаю, он наблюдает, как я пялюсь на себя в зеркало.
«Ты всегда такая красивая».
Я краснею, вспоминая, как звучал его голос.
Закончив, я стою на пороге своей комнаты и смотрю на дверь Истона. В каком-то неосознанном порыве мои пальцы тянутся к ручке. Она как будто холоднее, чем должна быть, и я говорю себе: что бы ни было по ту сторону – неважно. В тишине громко раздается щелчок ручки, потом скрип двери.
Комната Истона. Постель накрыта пледом в голубую клетку. Истон его ненавидит – говорит, что он скучный.
В верхнюю часть зеркала вставлены фото друзей, братьев, но нет ни единой фотографии со мной. Как и ни единой безделушки из нашей совместной жизни. Корешков билетов в кино, глупых ожерелий, что нам давали на фестивалях. Я вижу отсутствие моих вещей в его пространстве: ни моего
