дома.
– Так! А что это за группировка язвенников по правую сторону? Почему ничего не пьете?
По мере того, как Матвей Сергеевич обводит взглядом компанию, рук, которые тянутся к рюмкам, становится больше. Его взгляд застывает на мне. Долгий, пронзительный – возможно, так кажется из-за того, что у него глаза насыщенного серого цвета. Ну и годы управления бизнесом тоже накладываются.
– Я за рулем. Не могу.
– Если что, в доме можно заночевать, – неожиданно предлагает он и одобрительно кивает. – О, вижу, у некоторых пошел процесс выздоровления! Так что, Ира, подтягивайся и ты.
– И все же я откажусь. Предпочитаю спать в своей постели.
Его бровь слегка приподнимается.
– Неужели всегда?
А в серых глазах открыто читается то, что он не сказал: «А вроде бы уже взрослая девочка».
Девочка я и правда взрослая, поэтому не отвожу взгляд, даже когда наш зрительный контакт немного затягивается. Голос у него громкий, он тайны из нашей беседы не делает, поэтому к разговору с интересом прислушиваются. Жарко становится уже не только от солнышка, но и от взглядов гостей.
– Всегда, – подтверждаю я, сделав еще один глоток освежающего коктейля, – когда собираюсь действительно спать. Ваше предложение остаться в доме на ночь как раз об этом, разве не так?
Он откидывается на спинку стула, прищуривается, словно желая меня рассмотреть. Серые глаза хозяина дома как осколки тяжелого льда. Бедный мой Пончик, и это ее новый родственник! Судя по его цветущему виду – на долгие годы. Хорошо, что у нас с ним максимум еще одна встреча. Можно сказать, свадьба и сразу развод.
– Отчего же? – неожиданно возражает он. – У нас такой праздник, что просто спать стыдно. Будем веселиться, пить, танцевать, возможно, даже петь песни.
– Тогда тем более не могу. Чтобы мне не было стыдно утром. Завтра мне на работу. Сомневаюсь, что перегар, помятый вид и сорванный голос, которым я спою шефу куплет из разученной песни, его сильно порадуют.
– А ты всегда стараешься порадовать своего шефа?
– Как минимум не разочаровывать.
Его отвлекает каким-то вопросом Светлана. Ну или рукой, которую располагает у него на колене, а вопрос – лишь прикрытие. Не суть. Я благодарна за эту передышку, потому что могу хотя бы подумать.
Последний вопрос очень странный. И это его бестактное обращение на «ты», хотя я не раз специально интонирую «вы», когда обращаюсь к нему. А попытка меня напоить? Были бы помоложе, оба свободны и при других обстоятельствах, я бы подумала, что его цель – меня соблазнить.
Перевожу взгляд на Светлану: модельная внешность, размер максимум сорок второй, бюст… недалеко ушел от уже знакомых мне парашютов. Так что можно перекреститься и выбросить эту нелепую мысль.
Обведя взглядом стол, замечаю, что Луки и Натали уже нет. Ну понятно, на планируемый концерт они вряд ли останутся. А он, скорее всего, состоится, потому что после предложения Матвея Сергеевича устроить из его дома ночлежку начали пить даже
