ссуживать им. Теперь они члены семьи.
У отца суровое лицо, но добрый взгляд. Его уважают все вокруг. Волосы его выбелены морем и ветром. Всю зиму он ходит по пляжу, собирая камни, форма которых кажется забавной или напоминает что-то. Из таких камней он делает фигурки, которые славятся на все побережье.
(здесь рисунок)
Каменный (зачеркнуто). Ха-ха-ха. Я понимаю, что для взрослого человека в этой фигурке нет ничего смешного. Более того, приезжие ценят художественное видение, замысел и работу отца. Но это же мой отец! Я не могу воспринимать его всерьез, как постороннего, а его работы, как картины в галерее. Я пробовал ему помогать, но все камни, которые я собирал весь день, ползая на коленях по гальке, он велел отнести обратно. Никогда больше он не разговаривал со мной о камнях. Никто не видит, что он делает с камнями. Но однажды я все-таки застал его за работой с камнями. Он разговаривал с кучкой гальки. Перебирал камни руками, поворачивал так и этак, подбирал парами, раскладывал в линии и фигуры, шептал в сложенные ладони неслышные слова. А потом внезапно отчетливо произнес «Кто здесь?». Я убежал тогда опрометью. Но только сейчас я догадываюсь, что эти слова были предназначены прячущимся в глубине камней существам, их затаившимся душам. Чтобы узнать, кем станет эта галька в его руках.
Еще он пишет стихи. Никто кроме суровых его друзей по субботам не слышал его стихов. После субботних встреч в комнате остается легкий гул, отголоски складной тяжелой низкой речи, облако дыма и какой-то тихой и сладкой печали суровых и старых людей. Не то чтобы кто-то запрещал слушать их беседы или присутствовать на их встречах. Просто с самого начала все привыкли к тому, что это интимное дело и вмешиваться в это не то что неприлично, но просто не интересно и непонятно. Я и представить себе не могу, о чем может писать стихи отец. Может быть, все его друзья тоже пишут стихи? Или слагают поэмы вместе? Я неспроста начал писать. Это, наверное, генетически заложено в нас, мужчинах. Ну и из чувства противоречия родителю, я предпочел прозу. Ну да. А как же еще?
Какая судьба постигнет нынешний «урожай» камней? Они, как и их старшие «братья» разъедутся из нашего города по всему свету? Возможно, я не должен собирать камни. Отец собирает камни и держит магазин разной чепухи не от хорошей жизни. И уж тем более не желает подобной жизни мне. Чем хотел бы заниматься я? Ну уж точно не стоять за прилавком и не точить гениталии из гальки! Если только это не будет книжный магазин… Не ресторан, это точно. Уж лучше ловить рыбу на траулерах! Работа тяжелая, но на короткое время. Неделю промыкался в море с веревками и железками круглые сутки, а потом – отдыхай и трать денежки. Корабли не то чтобы очень люблю, но они, так сказать, наиболее технические… наиболее инженерные сооружения из доступных мне. Трамваи и автомобили – слишком просты. Отец, я думаю, желает для меня богатого и сытого будущего: в банке, за столом и компьютером. Галстук, автомобиль, визитные карточки на картоне, а не на тряпочки с вышивкой и шнурком – мамины работы в память о нашем магазинчике.
