уютные, я бы сказала, а этот похож на замок.
– Девочки больше не мечтают о замках? ― спрашивает Роман.
– Девочки теперь мечтают о стабильной работе, полной медицинской страховке и высшем образовании.
– Какие-то скучные мечты, тебе не кажется?
– Я бы назвала их жизненными, ― я отставляю в сторону тарелку, показывая, что закончила, ― я благодарна за ужин, но мне пора. Завтра на работу, а у меня очень вредный босс.
– Я предлагал тебе деньги. Оплатишь страховку, учебу. В чем проблема?
– Вы серьезно? ― Я встаю, беру сумочку и хочу уйти, но не выдерживаю: – вот у вас все к одному сводится. Не всё продается, Роман Александрович!
– Всё, Анечка, и абсолютно всё, только у каждого своя цена. Я усвоил это несколько лет назад.
– Я считаю, что это не так.
– И ты имеешь на это полное право, ― Роман встает и идет со мной к двери, ― пойдем, я тебя провожу.
Он держится на расстоянии от меня, но достаточно близко, чтобы я ощущала его аромат. Терпкий и немного пряный. Даже на расстоянии с ним я чувствую себя неловко, особенно вспоминая то, что сегодня происходило.
Мы подходим к автомобилю, и я спрашиваю:
– Мы можем забыть то, что произошло и просто продолжить вместе работать? Я неуютно себя чувствую.
– Конечно нет, Анечка, ― Роман открывает дверь со стороны пассажирского сиденья.
Я немного обескуражена его ответом, просто стою и пялюсь на него, приоткрыв рот, а он снова такой расслабленный и спокойный, с нахальной усмешкой, так и хочется заехать ему сумкой по морде лица.
– Я думала, что мы друг друга поняли на обеде…
– Не так ты думала, ― он придвигается ко мне ближе, но не касается, нависает надо мной со своим ростом так, что приходится задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, ― я видел твой взгляд в ресторане. Не знаю, что крутится в твоей юной головке, но уверен в одном, что ты станешь моей. Может, не прямо сейчас, но чуть позже обязательно.
– Вы меня бесите, ― все, что могу выдавить из себя.
– Это тоже чувство. Уже хорошо. Было бы печальнее, если бы ты не испытывала ничего, ― он придвигается ближе, а я отступаю, прижимаюсь попой к крылу машины.
– А сейчас вы меня пугаете, ― опираюсь руками и снова задерживаю дыхание.
– И чего же ты боишься, Анечка? ― Одной рукой он опирается на крышу машины и снова стоит вплотную ко мне.
– Что вы нарушите наш договор.
– Не скрою. Желание такое есть, ― он наклоняется к моему уху и шепотом, от которого у меня все тело вибрирует, а внизу живота разгорается пожар, говорит: ― Очень хочу сейчас развернуть тебя спиной к себе, нагнуть и наказать за всю твою строптивость прямо тут.
– Тут же водитель, ― выдыхаю я и чувствую, как в глазах начинает темнеть, то ли от аромата Романа, то ли от жара его тела.
– Тебя только это волнует? ― спрашивает он все тем же приятным голосом. ― То есть то, что я сказал, что хочу тебя трахнуть прямо тут, тебя
