Я вам не верю. В наше время всё рано или поздно оказывается в Сети. Ладно, главное, чтобы не слишком рано. Люди всё равно это увидят, вам меня не переубедить. Знаете, раз уж вы спросили о Ленро Авельце, то не думайте, что удастся меня провести. (Смеётся.) Я так долго и плотно с ним работала, что… Некоторые уроки не забываются, понимаете, о чём я?
Гелла Онассис сидит, положив ногу на ногу, в беседке на пляже одного из островов своей семьи в Эгейском море. Остров небольшой, хотя обойти его по периметру – понадобится целый день. Здесь Гелла – ныне директор Всемирной организации здравоохранения – проводит непродолжительный отпуск. Смеркается, на пляже ни души, и усилившийся ветер треплет её длинные светлые волосы. На ней зелёная юбка и белая рубашка с вырезом и длинными рукавами. Гелла курит безникотиновые сигареты, одну за другой, и улыбается в камеру. Но она нервничает. Это заметно.
Будем честны: после того как Мирхофф покинул свой пост, Ленро сбежал. Ленро просто сбежал и оставил нас разгребать всё это дерьмо… Нет, поймите правильно, никто из нас не знал, что произошло в том самолёте. Никто не понимал, что и в Шанхае-то произошло, не говоря уже про внезапную отставку Уэллса, Тинкера и Грейма. Официальную версию – что Уэллса хватил приступ и он оставил свои обязанности по этой причине, – никто не принял всерьёз, но… В Организации царил такой хаос, понять что-то было нереально. Как там говорят – 11 сентября изменило мир, а Шанхай изменил его обратно, да? Или Джонс – Джонс изменил его обратно?
Мы безвылазно сидели в штаб-квартире, потому что безостановочно заседал Совбез, и Генассамблея могла потребоваться в любой момент. А потом, когда уже началась горячка, штаб-квартиру перевели на осадное положение, мы едва ли могли разобраться. В этом темпе шли недели. Дни сливались с днями и всё такое… Причём я была уверена, что Ленро находится в штаб-квартире. Он был там с самого начала, я видела его. Потом он пропал, но я думала, что он с нами. Когда мне сказали, что он рванул на Окинаву, я не поверила. В штаб-квартире тогда ходил слух, что его срочно вызвал туда Уэллс. Уж точно я бы поверила в эту историю охотнее, чем в ту пургу, которую он изложил в своих «Воспоминаниях»… Что его друг оказался в беде, и он рванул выручать его.
Простите, но это совершенный бред. Так мог поступить, не знаю, какой-нибудь отважный и глупый человек. Так мог поступить влюблённый. Так могла бы поступить я, если бы там оказался мой ребёнок… Но Ленро Авельц? Увольте. Ленро Авельц – ринуться в пекло, чтобы спасти какого-то друга детства? Пусть он трижды великий философ! Энсон Карт, да? Спятивший писатель, приятель Джонса. Нет уж. Даже если это правда, я отказываюсь в это верить. Кто угодно, только не Ленро. Вы, я, вот эта чайка (указывает куда-то в небо). Кто угодно. Только не Ленро Авельц. Только не тот Ленро Авельц, которого я знала. Может, какой-нибудь другой Ленро Авельц. Не тот, с кем я работала.
Гелла курит, собираясь с мыслями и тихо улыбаясь. Странно, её улыбка напоминает мне улыбку другого человека. Может, правда, что со временем к некоторым людям настолько привыкаешь, что начинаешь копировать
