Калаб зажмурился, зажал лапами уши и сконцентрировался на своем обонянии. Нюх достался ему от матери, лучшей поварихи Мехшеда. Она способна была назвать время, когда была забита дичь с точностью до минуты по запаху. И Калаб, хотя и уступал ей, но ненамного. Он медленно начал обходить зал, стараясь сконцентрироваться на легком ветерке, дувшем из глубин. Он нес запах каменной пыли, серы, гари еще чего-то едкого и совершенно незнакомого. Пес подходил то к одному, то к другому выходу, пока не нашел источник.
– Нам сюда, – сказал он.
– Ну, допустим… – недовольно буркнул кот, и они двинулись дальше.
Час за часом они продвигались все глубже, стараясь сохранять тишину. Естественные пещеры чередовались с выработками. На развилках Калаб останавливался, задирал лапу, чтобы отметить обратный путь. Ужа далеко за полдень, когда голова у него раскалывалась от постоянного принюхивания, они остановились отдохнуть в пещере, через которую протекал небольшой ручеек. Было холодно. Двое стражников свернулись калачиком и задремали. Третий остался караулить вход. Зареб воспользовался моментом. Он подсел вплотную к Калабу и тихо прошипел ему на ухо:
– Ты что творишь, щенок?! Ты зачем их с собой потащил?
– Зареб… – голос Калаба немного дрожал. От холода. И потому, что что-то острое упиралось ему в бок, царапая шкуру через кольчугу. Пес сглотнул, шмыгнул носом и продолжил. – Зареб, ты сказал, что можешь спасти этот город. Что ты попытаешься. Но если бы мы пошли вдвоем, я знаю, ты бы не стал рисковать. И меня бы уговорил… Зареб, за эти две недели, что мы странствовали вместе, я понял твою правоту. Но если есть хоть какая-то вероятность, что мы спасем город, мы должны рискнуть.
– Хитер. Их с собой позвал, чтобы у меня другого пути не осталось кроме безумного геройства? – кот кивнул на стражников.
– Да.
– Не боишься, что сбегу?
– Нет.
Кот вздохнул.
– И правда, не сбегу. Я тебе должен. Но ты болван, Калаб! Я рисковал, хотел пройти по лезвию в этой афере. А ты просто бросился в пропасть… Ладно, значит, придется заняться безумным геройством! В прочем,
'Разумно ль смерти мне страшиться? Девять раз
Я ей взгляну в лицо, когда придет мой час.
И стоит ли жалеть, что я – кровавой слизи,
Костей и жил мешок – исчезну вдруг из глаз?'
Калаб улыбнулся.
– Что оскалился? Дурак романтичный! Пошли уже, а то не успеем.
– Пошли, мне кажется пещеры ифритов уже близко, – поднялся с холодного пола пещеры Калаб.
– Угу, ты молодец, конечно. Завидую я вашему собачьему нюху. Но он бы не понадобился, будь ты хоть немного внимательнее. Чем бы ни были эти ифриты, они тут столько наследили…
– Говорят, эти злобные духи света и пламени сотворены в древние времена людьми, – ответил ему Калаб.
– Любопытно, я раньше думал, что люди встречаются только на севере.
– Когда-то
