обнаружился не в кабинете, а в своей спальне. Карим вальяжно развалился на кровати с пакетом поп корна и уставился в маленький телевизор, стоящий на комоде напротив.
– Зашибись тебе, я смотрю! – меня кроет от его расслабленности. Я тащу на себе все, после работы еду сюда по ЕГО, сука, просьбе! А он тут кайфует.
– Эй, ты чего? – Карим подрывается с места разглядев в полумраке моё перекошенное лицо.
Хватаю его за футболку, швыряю на стену, локтем давлю на горло, второй рукой наношу удар в солнечное сплетение. Карим шумно выдыхает и давится кашлем.
– Аслан, твою мать, – хрипит он и получает удар в живот чуть выше пупка. – Ммм, – стонет, снова кашляет.
– Слушай сюда, скот, – отпускаю брата. – Инкассация больше не работает. Бабок нет. Отныне тебе придётся отрабатывать каждую копейку, полученную от меня. Забудь такие слова, как "проценты", "наследство" и им подобные. В моих силах сейчас лишить тебя всего этого. Даже этой страной растянутой футболки, купленной на МОИ бабки! Не позорь имя отца, Карим. Завтра в восемь жду тебя в офисе. Не появишься, опоздаешь хоть на минуту, я оставлю тебя без трусов. Достал!
Хлопнув дверью его комнаты, спускаюсь вниз, где поникшая Аня что-то нервно стругает на кухонном островке.
– Садись за стол, сынок, – начинает суетиться мама. Передо мной в коричневой керамической тарелке выставляется лагман, рядом свежий домашний хлеб и большой стакан молока. Анюта приносит салат и тихо присаживается рядом. У моей девочки есть характер, но показывать его здесь она не станет. Дома родителей – это нейтральная зона. Ее мать недолюбливает меня, ну а мои…. Выбора у них не было.
– А ты? – накрываю её ладонь своей.
– Я в кафе поела, – чувствую, как под теплом моей руки любимая женщина немного расслабляется.
– Аслан, ко мне приезжала на днях подруга, – закатываю глаза уже понимая предмет разговора. – У неё Диане на днях исполнилось восемнадцать. Девушка всему обучена, традиции знает, в институт поступила.
– Мама, – чувствую, Анька моя напряглась не на шутку. При ней этот разговор затевается впервые, а мне уже весь мозг проели, что надо взять вторую жену. Чтобы своя и прочая несовременная хрень. – Прекрати!
– Ну в что прекрати? Что? Она невинная, здоровая. Ребёнка тебе родит через год, – бля, зря она это сейчас сказала.
– Хватит! – Анюта взрывается, подскакивая на ноги. – Не понимаю, чем я вам не такая! Тоже была невинная, пока за сына вашего замуж не вышла. Это, знаете ли, одноразово. Можно зашить, конечно, но не думаю, что эффект будет тот же! – вижу краем глаза Карима, вышедшего из своей норы на крик, и сестёр с отвисшими челюстями. – Я тоже здорова, между прочим! – всхлипывает моя девочка. – Даже справка есть!
– Что – то не похоже, – моя мать – кремень, её хрен проймёшь, если что в голову стукнуло. Даже у отца не получалось. – Два года, как свадьба прошла, а ты не то, что не родила ему, ты даже забеременеть не можешь.
– Всё, я сказал! – зло бью кулаком по столу так,
