махнув рукой, сказала Тасканова, заметив смятение девочки. – Мы уже почти приехали, а мне нужно сделать пару звонков.
Быстро кивнув и, дабы не смущать Екатерину Александровну, отвернувшись к тонированным стёклам, девушка задумчиво посмотрела вдаль. Аделаида неловко смахнула подступившую к глазам слезу и, попытавшись успокоиться, сделала пару глубоких вдохов. Ада могла сколько угодно убеждать себя в том, что Татьяна обращалась с ней жестоко, вела себя грубо и, притом, совершенно неуважительно, но она была членом её семьи. Тётя приютила её, забрав к себе, хотя могла этого не делать и продолжать жить, не меняя привычного уклада. Татьяна, какой бы отстранённой она не казалась, была кровной родственницей Аделаиды. Она потеряла брата, а вместо него ей на плечи свалилась десятилетняя племянница.
Девушке хотелось верить в то, что Татьяна Колер переживает боль также сильно, просто не показывая этого. Ада вспомнила, как злилась на тётку по ночам из – за того, что она была такой бесчувственной: девочка за все шесть лет, что провела в Оранжевом доме, так ни разу и не увидела, чтобы Колер плакала. Её единственной и, притом, отлично отработанной эмоцией была злость. Возможно, отвращение, ненависть и ещё немного примыкающих к подобным чувствам понятий. Любовь была ей чужда, разочарование и горе не уживались в этой плотно набитой жиром голове, а маленьким глазкам просто незачем было замечать то, как отчаянно племянница нуждается в проявлении искренних, нежных чувств. За годы своей жизни в де Луе рядом с родителями, Петрова пропиталась их лаской. Маленькая девочка с трудом отвыкала от любви, понимая, что в Оранжевом доме ей их получить не удастся.
Наконец, джип остановился на парковке рядом с небольшой одноэтажной постройкой. Тасканова продолжала кричать в трубку, что просто не может ждать ещё целых полторы недели до того момента, когда заказанные ею ткани придут на фабрику.
– Вы понимаете, что я оплатила половину суммы уже больше месяца назад? Что с вашими поставками? Ах, поменялся директор? Думаете, это моя проблема? Из – за вашей некомпетентности у меня отстают строки пошива! Да, я напишу жалобу и отправлю её вам на почту! – резко бросив телефон в сумочку из кремовой эко – кожи, Екатерина внимательно посмотрела на девушку, думая о чём – то своём. – Идиоты, – уверенно сказала женщина и, распахнув дверь, оттолкнула протянутую ей руку шофёра, который лишь устало покачал головой.
– Не удивляйтесь, Аделаида Григорьевна, в последнее время с ней подобное часто случается. На носу бал, к которому госпожа Тасканова готовилась, кажется, не меньше года. А теперь, в последний момент, ткани для пошива платьев для приглашённых знаменитостей просто не приезжают.
– В городе будет проходить бал?
– Это закрытая встреча, но я почти уверен в том, что она выделит Вам особое приглашение, – подмигнул Аде мужчина, возвращаясь на водительское место и отгоняя джип в тень.
Пытаясь отыскать глазами Екатерину Александровну, девушка то
