создания не пересекали границу.
– Это и наша работа!
Магнус опять усмехнулся. Третий уже был готов дать ему бутылку вина, лишь бы заткнуть: такое хмыканье предвещало очередную длинную тираду о том, какая у них потрясающая работа и как хорошо они с ней справляются. Но Третий слишком устал, чтобы выслушивать ее в тысячный раз.
Он уже и не помнил таких беспокойных ночей прежде. В крепости никогда не было тихо – слышались либо рабочие, либо тренирующиеся, либо раненые и умирающие, – но сейчас тишина распространялась слишком быстро. Она повисала везде, где появлялся Третий. Икас установил отличный порядок в крепости: люди знали, когда не стоит поддаваться силе слухов и не распространять их дальше, но ведь Третьего всегда окружали слухи.
Он был живым символом. Единственным сальватором во всех мирах, который делал все возможное для защиты людей. И он никогда не нарушал этого образа. Но, вступившись за человеческую девушку, которую кто-то забросил в лес, Третий показал, что на самом деле он слаб.
Он поклялся себе и Арне, что не будет напрасно надеяться и думать о ней слишком много до того момента, как девушка проснется, но мысли постоянно возвращались к ней. К обезображенному царапинами и синяками лицу, крови на странной одежде, магии, едва теплившейся в измученном теле. Знакомой магии. У Третьего внутри все закипало от одной мысли, что он, возможно, не получит шанса отомстить тем, кто так навредил этой девушке.
Арне знал ее имя, но не говорил. Дразнил тем, что не хочет портить впечатление от первого знакомства, и хотя внешне Третий был собран и спокоен, внутри умирал от любопытства. Он мог в любой момент прочитать девушку и узнать имя, пока та спит, но не смел даже касаться незнакомки. Он понятия не имел, как его магия отреагирует на ее магию, не разбудит ли раньше положенного срока. И боялся, что увидит что-то, чего не должен.
Но при этом сакри ни на секунду не замолкал: постоянно говорил, какая эта девушка «крутая» (Третий понятия не имел, что это значит), «потрясающая» и «прямо-таки божественная». Иногда такой язык сводил Третьего с ума. Если бы еще в первые месяцы он не научился уживаться с Арне, ему было бы очень и очень плохо в эти дни.
Не то чтобы сейчас он был в полном порядке, но Арне хорошо знал его и прекрасно понимал, что сделал для Третьего все возможное. Благодаря сакри Третий относительно хорошо пережил последнее столкновение с тварями и даже без последствий усмирил ройа́ксена, но передача части магии едва не погибшему мальчишке оставила сильный след.
Стелла громко фыркнула ему в ухо, и Третий вздрогнул всем телом. Магнус рассмеялся, Эйкен притворился, что не поддерживает эту шутку, но получилось плохо. Только Клаудия с шумным вздохом закатила глаза.
– Стелла… – предупреждающе произнес Третий, поворачивая к ней голову.
Девушка хитро улыбнулась, показав зубы, и кивнула кому-то за его спиной. Третий обернулся и наконец заметил невысокую девочку, в нерешительности топчущуюся возле их стола.
На
