на каждой фотке. И, кажется, это был один и тот же человек, потому что остальные присутствовали неизменно из года в год, как будто они там вообще никогда не болели, не увольнялись, не прогуливали. И только выжженный силуэт, Настя его уже узнавала. В косынке, в юбке, торчащей из-под халата, значит, женщина.
– Как же она так накосячила-то, что её везде поудаляли? – Ваня смотрел через плечо, держа в руках другой раскрытый альбом. Серёга с Мышкой еще бегали.
– Вряд ли об этом напишут в таком альбоме. Он же для истории и дурацких стишков, показать, какие все офигенные, а не наоборот.
– У меня двое. – Ваня махнул своим раскрытым альбомом. – А в самом конце уже фотки без них.
– Ну правильно: накосячили и уволились… – Настя пролистала свой альбом. Выжженная пропала где-то к середине и больше уже не появлялась. Странно всё-таки расправлялись с провинившимися работниками в прошлом веке.
– Ты говорила, здесь люди пропадали. – Ваня сам не понял, зачем спросил. Наверное, эти навели на мысль.
– Я говорила, что про это место куча страшилок, одна другой глупее. Но да: таких много. Ещё с тех времен, когда фабрика работала, да и после закрытия. «Работник кондитерской фабрики не вернулся домой»… Только, знаешь, первая половина таких баек пришлась на девяностые, когда фабрику продали в частные руки, а вторая – тоже на девяностые, когда её разорили и закрыли.
– Думаешь, разборки владельцев?
– Думаю, выдумки. Такое часто пишут, когда собираются что-нибудь ликвидировать. Типа опасно здесь, граждане, так что держитесь отсюда подальше, а мы от греха всё закроем, снесём или хоть продадим…
– Я тоже читала. – Ленка нацелилась фотоаппаратом на убитую трёхногую парту. – Только там останки людей находили. Точнее…
– Одежду! – Настя сказала это с ней хором. – В Интернете полно таких страшилок. «Такого-то числа такая-то работница кондитерской фабрики не вернулась домой. Не дождавшиеся родственники пошли на фабрику. Охрана утверждала, что она давно ушла, родственники уже собрались на поиски, но, пока возвращались по территории фабрики, нашли её одежду и обувь»…
– А ещё сумку и много фантиков от конфет! – подхватила Ленка.
– Ну ерунда же! – Настя задумчиво возюкала пальцем по очередной фотографии.
– Значит, так хорошо на выходе обыскивали! – Мышка подскочил и, спрятавшись от Серёги под партой, отмахивался очередным альбомом. – Фабрика же, производство, выносить ничего нельзя, их и обыскивали на выходе. Вот и перестарались чуть-чуть. Отобрали всю одежду, и сумку, и обувь. А тётка со стыда сгорела так: «Пш – ш!», – и нету!
– Дурак… – Настя вертела в руках альбом. – Эти истории все одинаковые, никакой фантазии! И ещё фантики: ну бред же!
– У многих маньяков есть почерк, – заметил Ваня. – Так и норовят сделать что-нибудь странное: цветочек оставить или вот, например, фантик.
