за продажу книги Оуэна «Моральная физиология. Краткий трактат по вопросу о народонаселении». Несмотря на давление, подписанную 11 тыс. человек петицию, многотысячный митинг в Лондоне и другие мероприятия с целью отменить приговор, Трулев отсидел от звонка до звонка. Безант отмечает: «Едва ли необходимо прибавить, что одним из результатов преследования было сильное возбуждение во всей Англии и громадное распространение мальтусовского учения. Устраивались всякие демонстрации во имя свободного обсуждения вопросов нравственности. На одном из таких собраний зала клуба фридеров в Манчестере была битком набита, и то же самое повторилось и в Бредфорде и в Бирменгэме, где не оказалось ни одного свободного уголка. Куда бы мы ни отправлялись, вместе или отдельно, повторялось то же самое, и не только лекции о теории Мальтуса привлекали толпы слушателей, и литература об этом предмете раскупалась охотно, но любопытство побуждало многих приходить на наши радикальные и иные лекции, и тысячи людей впервые знакомились с теориями свободомыслия. Печать, как лондонская, так и провинциальная, сходились в осуждении преследования, и все соглашались с тем, что оно ведет только к большему распространению запрещенной книги и к возрастающей популярности тех, кто стоял за свободу печати» (27). Таким образом, эти два судебных процесса определили дальнейший обвал СКР в Британии.
«Влияние средств массовой информации на рождаемость было задокументировано в Австралии. Брошюры, описывающие методы контрацепции, нашли широкое распространение в Австралии, Англии и Соединенных Штатах Америки. Некоторые издатели этих брошюр подвергались судебному преследованию, но газетные отчеты о ходе этих разбирательств фактически способствовали распространению знаний о контрацепции среди еще более широкого круга людей. Неформальное общение также сыграло важную роль. В Австралии, например, информация о средствах контрацепции часто распространялась от женщины к женщине или на групповых женских собраниях. В 1890-х годах лекции о методах контрацепции, предназначенные только для женщин, читались перед массовой аудиторией в больших лекционных залах Мельбурна» – ООН (67).
Отмечается, что в 19 веке идея контроля рождаемости одновременно стояла на теориях мальтузианства и евгеники, а также на концепции «планирования семьи», при этом правам женщин уделялось третьестепенное внимание (68), но безусловно фем-движение того времени внесло свой вклад и тоже было основой. При этом, такие организации как Общество евгеники (Британия, изначально Общество евгенического просвещения), поддерживали размножение «достойных» членов общества, а мальтузианцы настаивали на том, что низкая рождаемость должна быть во всех стратах (62). Продвигая и внедрив противозачаточные в массы, мальтузианцы отделили половой акт от воспроизводства и даже брака, тогда как множество феминисток первой волны по ряду причин не поддерживали контрацептивную революцию (58). Но, несмотря на разногласия, они действовали совместно, и порой – в
