видя, как нам тяжело живется среди высоко задирающих нос аристократических особ. Женщина работала прачкой. Ее подсобка находилась на первом этаже нашего здания, выделенного под хозяйственные нужды.
Миссис Паркидж иногда помогала нам едой, приносили пирожки, хлеб, а летом и осенью – яблоки и груши из собственного сада. Она часто охала и ахала, когда кто-нибудь из бедных студентов жаловался на свою судьбу. Многие не доходили до последних курсов, бросали академию – ломались, не выдерживая издевательств. И я не знаю, что уж с ними было дальше, но можно сказать это сродни тому, чтобы похоронить свой дар. А мы ведь здесь сильнейшие из сильных, просто не повезло нам – не родились в обеспеченных титулованных семьях. Но если выдержать все и закончить академию, то полученное образование откроет путь вверх по карьерной лестнице, что нам в обычной жизни даже не светило. И так как нас, таких бедных и одаренных, каждый год поступало очень мало, многие не выдерживали и бросали учебу, да и руководство не особо стремилось нас удержать в стенах академии, в итоге мы пребывали в меньшинстве: всего несколько человек на всю академию. И парней было больше.
Помимо меня, была еще одна девушка – Мэрибэт Гилмор. Очень высокая и крупная, вечно смотрящая на всех исподлобья. Она училась на некроманта и ее побаивались. Видимо, поэтому, насколько я знаю, к ней никто особо не лез. Мэрибэт была очень нелюдима, что, впрочем, соответствовало ее будущей профессии. В самом начале, когда я поступила в академию, я пыталась с ней заговорить: думала, что раз мы тут все друзья по несчастью, то уж мы-то должны друг друга поддерживать. Ан нет. Все мои попытки сблизиться с девушкой провалились. А с парнями я не общалась – они сами не шли на сближение, да и я была застенчива, не могла сама первая подойти к ним. Поэтому мое одиночество расцветало мертвыми цветами, источая смрадный запах гнили.
– Мэгги! Опять что-то случилось? – окликнула, обеспокоенно оглядывая меня, прачка.
– Ничего не произошло, миссис Паркидж, все нормально, – уныло отозвалась я.
– Девочка моя! Бедная моя! – заохала и запричитала женщина, – не провоцируй их. Держись, милая. Зайди ко мне вечерком, я тебя чаем с конфетками угощу.
Как же я любила поддержку этой доброй женщины! У нее было трое детей, правда взрослых уже и живущих отдельно. Доброты миссис Паркидж хватало на всех. И от теплых слов заботливой прачки становилось на душе хоть чуточку светлее.
– Спасибо, миссис Паркидж, я обязательно зайду к вам вечером!
***
С комнатой мне повезло. Обычно все жили по два-три человека, как, например, парни. А нам с Мэрибэт Гилмор выделили отдельные комнаты, каморки, по сути, но все же мы жили одни. И я все равно думаю, что мы бы с ней не ужились вместе, больно уж она была странная.
Туалет и душ находились на этаже, и я устремилась туда – постоять под теплыми струями и смыть с себя весь сегодняшний несостоявшийся обед, и негатив заодно.
Вымывшись и постирав изрядно испачканное платье, я облачилась лишь в халат на голое тело из тонкого перкаля цвета весенней зелени, и пошла в сторону своей комнаты. Ходить
