от чувств, мне хотелось кричать, обвинять, плакать, но я была способна только на молчание.
– Когда я получу золото? – раздался голос Эштона в тишине.
– Сразу после ритуала, – покачал головой жрец.
– Худовата она у тебя, на много не потянет… – с ухмылкой сказал охотник.
И правда, медведю я была ни чета. Но знай Эштон, что так выгодно от меня избавится, откармливал бы, как свинью на убой.
Мой бывший жених даже не посмотрел на меня, а вот я окатила его взглядом полной ненависти. Медведь снова заревел, и я обхватила себя руками.
Во взгляде жреца проскальзывало что-то неуловимое и далекое от всех пришедших… Жалость?
А, впрочем, какая разница, он все равно принесет меня в жертву.
Старец взошёл на плато, на котором стояла моя клетка и был привязан медведь. Он произнес слова, и круг загорелся, алтарь готов принять свою жертву.
Я не стала молиться: какой смысл молиться богине, которая выбрала тебя в качестве зверька на убой.
Жрец подошёл ближе к моей клетке и быстро кинул внутрь что-то.
– Да помилует тебя Луноликая и пусть смерть твоя будет легкой, – прошептал он, а после произнес последние слова и все вокруг заискрилось и смешалось с голубым светом, уносящем меня куда-то вдаль.
Глава 2
– Что мне делать? – спросила я Эштона, показывая ему метку.
Глаза жениха наполнились ужасом, он молчал, рассматривая знак Луны.
– Эш…
Произнесла я имя любимого, оно согрело мое душу.
– Ты кому-нибудь говорила об этом?
– Нет, – сразу выпалила я. – Кроме тебя я никому не доверяю!
Посмотрела в любимые голубые глаза, которые почему-то были такими бездушными сейчас.
«Любимый просто напуган», – говорила я себе.
Сейчас он упокоится и поможет мне спрятаться. Мне нужно переждать всего лишь десять дней до конца Великой охоты, и все закончится…
– Умница, – сказал он, прижав меня к себе. В его голосе проскользнуло что-то странное, но я прогнала прочь ненужные мысли.
Родной запах успокоил. Эш точно все решит. Он не бросит меня, ведь у нас настоящие чувства. Я так сильно люблю его, и знаю, он любит меня так же.
Он единственный, кому я могу доверять, больше у меня никого не было. Но это не важно, что у меня нет матери и отца. Мне повезло, что у меня был любимый жених.
– Посиди здесь, я сбегаю к матери, найду какую-нибудь мазь, для руки.
Эштон гладит меня по щеке, такой заботливый. Рука действительно ужасно болела: метка горела с каждой минутой сильнее и сильнее.
– Спасибо, – потянулась за поцелуем к его губам, но Эш поцеловал в щеку.
– Только не уходи, – строго сказал он.
– Разве мне есть куда? – удивилась я.
Эш вышел из дома, улыбнувшись напоследок, а я продолжила сидеть и мучиться от горевшей метки.
Я верила ему, любовь застилала мне
