следил, чтобы все выглядело чистым, но на темной поверхности то и дело проглядывала пыль.
Здесь же было так чисто, что не верилось, что штат прислуги настолько мал, как говорила Николь. Я заподозрил, что где-то за белыми дверями, прячется целый штаб, в белых перчатках со швабрами и тапочками, которые Николь мне сразу же вручила.
– Не смотрите так на меня. Я люблю чистоту, – заявила она. – И если вы будете жить со мной, привыкайте.
Я только хмыкнул на это утверждение.
– Только если вы умеете ее не только поддерживать, но и наводить, – сказал, представив Николь в Борнмуте – моем владении. С моей первой женой мы жили в других владениях. Это был добротный особняк, из серого камня. Я там почти не жил, и после всего пережитого, полностью забросил его, оставив зарастать в сорняках.
Я скитался по заброшенным домам, приводя их в порядок для новых жильцов, так удалось переманить в мои владения хорошую швею, портного, Руфуса с его бесподобными булочками и еще несколько десятков жителей, которые поселились в когда-то опустевших домах.
Это была моя первая цель – заселить Борнмут. Ведь невозможно назвать владениями одинокий каменный особняк посреди леса.
Теперь же я расширял горизонты, понимая: чтобы заселить Борнмут, нужна дорога, а она проходит слишком далеко и витиеватым путем.
И я начал рубить лес. Вот только дело это небыстрое, а деревьев было много. Поэтому открыл лесопилку.
На лесопилку подтянулись еще работяги. Пришлось потратиться на оборудование, но мои доходы весьма выросли, как и население, а к ним добавились амбиции и желание работать еще.
С недавнего времени я решил обзавестись и собственным жильем, выбрал самое большое поместье, после каменного. По размерам оно не уступало владениям лорда Нельсона, возможно, даже превосходило.
Его особенностью было то, что сделано оно было из дерева. Это было и главной причиной, почему в него еще никто не заселился. Но я уверен, что смогу починить его: руки у меня есть, главное, нужно время.
Вот только теперь я приеду туда с молодой женой, а представить Николь среди разваливающегося особняка было сложно, особенно с ее манией к чистоте и белому цвету.
Когда вышел отец Николь, я окончательно сделал для себя вывод, кто был хозяином в этом доме, непроизвольно отметив, что дворецкий больше слушался леди. Это было необычным. Обычно женщины занимались бытом, и тратили деньги, но здесь было нечто большее, чем просто расход денег. Было видно, что поместье держится именно на Николь.
Также я не упустил из виду взгляд бывшего вояки. Он смотрел на меня, как на врага и краснел от злости. Я сразу понял, что этот разговор пойдет сложно.
Когда мы прошли в белую столовую я уже не удивлялся. Сначала выдвинул стул и сел, глядя, как Николь задумчиво стоит возле стола и сверлит меня взглядом и только потом вспомнил, чего именно она ждет.
Пришлось встать и выдвинуть стул. Вот же черт, за столько лет тяжелой работы совершенно
