и преподавателей.
Я ничего не смогу сейчас сделать. Даже ножа под рукой нет, чтобы разобраться с Халидом. Цербером. Кем бы этот мужчина не был. А значит, я должна сделать то, что всегда умела. Затаиться и выжидать. Играть по чужим правилам, пока не найду другого варианта.
– Нет, детка, – ладонь мужчины зарывается в растрёпанные волосы, не давая приблизиться. Рушит всю уверенность, что у меня оставалась. – Хочу твои губы ниже.
Халид опускает руку на своё бедро, что я точно поняла, насколько «ниже». Сам расстёгивает ширинку, не давая опомниться. Вжух. С таким же звуком всё внутри обрывается.
Отпускает меня, чтобы стянуть вниз брюки. Вместе с трусами, не оставляя никакого шанса на план. Подумать, играясь с одеждой, отвлечь разговором. Отстрочить неизбежное.
– Давай, Ада, у меня дела ещё.
Во рту сухо, а на шею словно удавку накинули. Лучше бы Халид ладонью кислород перекрыл, чем то, что он делает сейчас. Освобождает возбужденный член, шире раздвигая ноги.
Я не смогу.
Смогу.
Не смогу?
Я…
– Надоела.
Я с надеждой жду, что сейчас Халид поднимется и вытолкнет меня за дверь. Потеряю шанс, но смогу найти потом другой. Я за эти года, что к Церберу старалась подобраться, постоянно так действовала. Пыталась, теряла ниточки, и снова начинала.
Раз за разом.
И в этот смогу. Ещё раз столкнусь, продумаю всё, подготовлюсь. И узнаю, насколько Халид и Цербер – один человек.
Но мужчина всё рушит. Обхватывает за шею сзади, крепко. Цепко, как нерадивого котёнка. Чтобы выбраться не могла. Сам моё лицо опускает, пока напротив лица член не оказывается.
Ещё немного и уткнусь совсем. Сделаю именно то, что так хочет мужчина. И чего не хочу я.
Упираюсь ладонь в его бедро, чтобы остановить. И равновесие сдержать. У Халида горячая кожа. Или у меня настолько холодные пальцы?
– Ты будешь сегодня работать или нет?
– Я не умаю. Халид, я…
– Рот, для начала, открой. Дальше научу.
Но в этом и вся проблема. Как можно позволить Церберу сделать это со мной? Он «отымел» мою семью, теперь сделает это со мной.
Символично.
В детдоме много уроков было. Не только по истории. Один из самых главных быстро выучила, чтобы выжить. Сделать вид, что не с тобой всё происходит, о ком-то другом просто историю услышала. Психика гибкая штука, ко всему привыкаешь, чтобы не сломаться.
А меня ни воспитатели, ни дети сломать не смогли.
И у Цербера тоже не получится.
Поэтому подскакиваю, вырывая у мужчины стакан. Делаю жадные глотки, чтобы заменить непонятный жар внутри на приятное тепло от алкоголя. Так легче будет, особенно если Вселенная надо мной сжалится и даст опьянеть.
– Ты охрене…
Делаю последний вдох и поступаю так, как велел мужчина, обрывая его фразу. Открываю рот, касаясь губами
