среднего класса в Украине не удалось. Разрыв виден невооруженным глазом – даже в Киеве, например, многие не могут позволить себе жилье в ипотеку, живут в съемном – просто нет денег на первоначальный взнос. Все еще роскошь иномарка – здесь парк машин составляют в основном советские машины и машины из девяностых, которые сплавили сюда по дешевке. Я даже знаю как – вместо утилизации, именно тогда проявились очень дешевые машины. Если в России покупают загородный домик в ипотеку миллиона за два-три, то тут покупают хату, едва не по окна вросшую в землю. Но покупают, на Украине тот, кто владеет землей, – «господарь». И эта зависть, на самом деле вкупе с не слишком умной политикой Москвы и не слишком-то вежливым российским обществом, дает о себе знать. А общение есть, происходит – в Киеве на майские не протолкнуться от российских машин, машин с российскими номерами. Кстати, обида тут искренняя, явная, почти детская: как вы смеете жить лучше нас, да, мы отделились, но Сибирь общая, и вы еще с нас смеете за газ такие цены драть. Как вы смеете жить лучше нас – вот то, что Украина хочет, но не может выкрикнуть в лицо России.
Это все жжет, на этом на всем спекулируют, и хуже того – на Украине до сих пор нет какого-то стержня, около которого можно было бы строить государство и нацию. Вместо этого – плакаты с обещаниями зарплаты семьсот евро после «вступу до ЕС». Детский сад, но в это верят. Причем искренне…
Еще и олигархи. Они здесь не то что в России, – здесь каждый из них владеет какими-то средствами массовой информации, сидит на информационных потоках и может влиять на политику весьма ощутимо. В целом они не испытывают друг к другу особой любви. Но Осип сделал немыслимое – он поссорился со всеми. Не допустить этого просто – надо кому-то дать, а кому-то не дать, и развернется грызня. Но Осип – то ли от жадности, то ли от глупости – не дал никому и ничего. И тем самым настроил против себя всех…
Второе – это полиция. Чтобы справиться с реальными, не проплаченными уличными протестами, нужна сильная полиция. А ее нет. Профессионалы ушли из органов. Осип не раз показывал, что органы он не уважает и прикрывать не будет. У него не было своего сильного человека в органах. А если органы дадут слабину, опереточная революция быстро превратится в настоящую.
Третье – это сам украинский политикум и конкретно Савченко. Это не те люди, которые будут «держать» договоренности. Если Савченко почувствует запах крови, она моментально озвереет и забудет про Днепр – всем нужен Киев. Если про план узнают (или уже знают) трехголовые, они пойдут ва-банк. А они могут знать. Если знает Алекс, то могут знать и они. Среди окружения Осипа недовольных, обиженных много.
И последнее. Я все-таки знал Киев. И знал настроения в городе. Киев закипал. Мелкие митинги – из-за застроек, например – моментально превращались в крупные. Играть в таком городе с огнем – смерти подобно…
Но и другого выхода, как я понимал, не было.
Прислушался к себе… нет, всё. Одно время я был
