style="font-size:15px;"> – Надевай, говорю!
Мудаки мы оба… Мудаки.
– А ты как? Холодно же.
– Как, как… кверху каком! Сейчас простужусь и сдохну от воспаления легких. А ты будешь в этом виноват, понял.
…
– Не вздумай. Я пошутил…
…
– Пошли. Только я заплачу.
– Не надо…
– Это почему?
– Нас тут бесплатно кормят…
Мы вышли на улицу. Пошел снежок – мягкий такой…
– Отец… короче…
– Не надо ничего говорить. Если ты считаешь, что должен тут быть, – будь. Просто помни – ни один политик не стоит того, чтобы из-за него лить кровь.
– А Украина?
– Украина? Наверное, Украина стоит…
Он хотел еще что-то сказать… но не сказал. Просто достал из кармана свой бейдж и сунул мне. Не знаю зачем. Потом пошел к баррикадам.
О том, что я больше его не увижу, я тогда не знал…
За некоторое время до основных событий.
Нью-Йорк.
Аэропорт имени Джона Фицджеральда Кеннеди, второй терминал.
20 мая 2019 года
– Здесь оставим?
– Ага… Давай здесь…
Двое неприметных мужчин: один – сорок с чем-то, другой – тридцать с чем-то, – выбрались из просторного темно-серого цвета «Шевроле Тахо». Один из них, тот, что постарше, поставил под лобовое стекло табличку «полицейский на задании». Иначе оставлять тут машину было немыслимо…
Второй подождал его, все это время он внимательно осматривался по сторонам…
– Пошли… – Первый махнул кому-то рукой. – И не смотри так по сторонам. Бомбы тут точно нет, а людей ты пугаешь.
– Никогда не знаешь наверняка…
Старший чуть поморщился. Как и все копы, что отставные, что действующие, он обладал определенным чувством юмора и жизнерадостности, некой душевной броней, позволявшей встречать во всеоружии все жизненные невзгоды, начиная от лейтенанта в дурном настроении и заканчивая тем, что иногда можно встретить на вызове. Новичкам в полиции Нью-Йорка первым делом втолковывали, что жизнь такова, какова она есть, и переделать ее не стоит даже и пытаться. Просто надо принимать все таким, каково оно есть, и ни в коем случае не пытаться тащить проблемы в дом. Если ты будешь воспринимать все всерьез и задаваться вопросом, почему, например, двадцатиоднолетний нарколыга пичкал своего грудного ребенка метом[11] или почему обширявшийся подросток убил мясорубкой свою мамочку, съедет крыша или в один прекрасный день ты сунешь в рот ствол табельного оружия и нажмешь на спуск. Надо просто жить. И оставлять все это дерьмо за бортом, только и всего…
На входе уже не было рамок, но, очевидно, какая-то система была, поскольку не успели они пройти внутрь второго терминала, как их тотчас остановили неприметные парни в штатском.
– Простите, сэр… не могли бы вы пройти с нами…
– Легче,
Метамфетамином.
