–Оставь его мне.
Подойдя ко мне почти в плотную, она накрыла мою руку своей, ловко извлекла лист бумаги и бросила на него восхищённый взгляд.
–Я хочу показать его мужу. Ты талантливый художник, Рио… И скоро, о тебе узнает весь мир! Уж это я тебе обещаю!
Дверь закрылась. В комнате догорала свеча, блики падали на портрет искусной работы, рука мастера! Не иначе. Она это прекрасно понимала, её сердце трепетало. Рио оказался самым настоящим самородком! Он был не только талантлив, а и красив, а ещё наивен и беден. Идеально! Ведь в умелых руках мастера, самый обычный камень, можно превратиться в алмаз!
***
–Рио, сыночек! Ответь же мне… Почему? Как так? Разве мы не твоя семья?! Как ты можешь? Айрин, бедная Айрин… Посмотри, она же их сохранила, в целости и сохранности. Мы же твоя семья! Ради Айрин, Рио!
На ступеньках графского особняка, стояла женщина немолодых лет. Её старое, морщинистое лицо было в слезах, а руки, покрытые мозолями, тянулись к лицу художника. Её плач превратился в рёв, и ни на минуту не утихал. Всё это раздражало молодого человека, жвалки на его скулах, ритмично сокращались. Он ловко увернулся от рук женщины, и она упала на колени, больно ударившись об выступ ступенек. Листы бумаги в её руках, упали на холодные ступеньки, рассыпавшись веером. Из глаз женщины брызнули слёзы, плечи затряслись, волосы, выбившиеся из пучка, грязными прядями покрыли лицо. Она была истощена, больна и наверняка голодна. Ведь им было, нечего есть. После того как сыновей забрали на войну, они с дочерьми остались совершенно одни. А затем пришла чума, забравшая жизнь многих людей, оставив детей сиротами, жён вдовами, матерей бездетными. Рио к тому времени, жил в графском поместье, болезнь его не зацепила. А вот Айрин… Она заболела, и через пару дней – умерла. Рио недолго грустил, ведь теперь у него было всё, о чём только можно мечтать! Да и вообще, теперь он был известным и очень богатым человеком. Он больше не рисовал углём, для этого, у него теперь были краски. Белоснежные холсты и невероятная палитра цветов. Он больше не был бедняком. И напрочь забыл о тех, кто был когда-то его семьёй. Ему больше не было дела до тех, кем когда-то был он сам.
В доме заиграла музыка, а на втором этаже, в одном из окон особняка, появился яркий свет от зажжённой свечи. Это был сигнал! Вот уже долгое время, он посещал покои Графини, но теперь уже, не как художник. Теперь, он был её любовником и времени было, совсем немного. Пока догорит свеча…
Он торопливо опустил взгляд вниз, там внизу, у самых его ног, веером лежали рисунки, созданные им когда-то, в той, прошлой жизни…
Им не место в настоящем!– подумал он.
Он быстро повернулся к слуге, махнул рукой и произнёс:
– Томас, убери эту женщину. От неё несёт навозом. Боже, какая ужасная вонь! И давай побыстрее! И ещё, бегло кинув взгляд под ноги, он произнес, – сожги побыстрее этот мусор!
– Да, господин.
Хозяйка ночи, заняла лучшее место
