Она была прекрасна и юна, никто не подозревал о её деятельности, но находчивый главный герой всё раскрыл, однако выслушав историю девушки, пожалел бедную сироту.
Над концовкой пришлось хорошенько поразмыслить. Фёдор не мог выбрать: предать обоих героев публичному суду или помочь сбежать им в другую страну? Немного пометавшись он решил оставить финал открытым.
Они говорят по душам, главный герой понимает, что его любовь к ней, подпитанная состраданием стала ещё больше и… все. На этом рассказ заканчивался.
– Вань, – позвал Фёдор, наблюдая за танцующим племенем свечи.
Тот промычал что-то невразумительное, натянув одеяло еще выше. Давно наступила холодная ночь. Младший из братьев уже лёг, заранее подкинув несколько поленьев в печь.
– А ты можешь нарисовать портрет со слов?
– Угу, – буркнул Иван.
– Сделаешь это для меня?
– Угу.
– Ты бы хотел носить женские панталоны?
– Угу.
Фёдор фыркнул в кулак.
По утру он встал ближе к полудню, почему-то погребенный под двумя одеялами. Солнечные лучи пронзали украшенные узорами окна. На улице стояло хорошая морозная погода. Всю прошлую ночь шёл снег, укрывая Царь – Град белым одеялом.
На столе уже дымился кофейник, были поданы свежий хлеб и сыр.
– Ты мог бы и разбудить меня, – обиженно буркнул Фёдор, наслаждающемуся поздним завтраком Ивану, представляя в каком неблагоприятном виде, его застала прислуга.
– Ты, наверное, всю ночь писал, и я решил дать тебе отдохнуть. Не переживай, я набросил на тебя свое одеяло, и ты сошел за неряшливо заправленную постель.
– Какая трогательная забота, брат мой, – завозился Фёдор.
– Скорее натягивай кюлоты и садись за стол, кофе стынет, – поторопил его Иван.
После завтрака, Фёдор снова спросил Ивана о портрете и тот согласился помочь, но предупредил, что схожесть с реальным человеком будет минимальной.
– Эта незнакомка, чем – то привлекла тебя? – спросил Иван, делая штрихи карандашом.
– Не то что бы, – пожал плечами Фёдор. – Просто она выглядела так, словно обокрала булочную.
Иван вскинул бровь.
– У нее в муфте были сушки.
– А нос?
– Что?
– Какой у нее был нос? Или вместо него была сушка?
– Кажется курносый, – задумался Фёдор. – Да, курносой.
Он не собирался вешать портрет неизвестной девушки в изголовье кровати или хранить под подушкой, словно девица прячущая любовные романы от отца. Просто хотелось запечатлеть лицо, которое пригодилось бы ему в работе. Но волей случая Фёдору пришлось узнать её имя и фамилию.
– Ты знаком с этой барышней? – спросил как-то заглянувший на огонек к младшим братьям Александр.
– Нет, –
