ладили. Та тоже смотрит в мою сторону, усмехается и с большими глазами что-то вещает брюнетке на ухо. Вскоре, их компания взрывается от смеха. Ожидаемо. Но грудь всё равно царапает обида. Возможно, сейчас Кичигина настроила мою новую соседку против меня. Если соседка она, конечно же.
Я поднимаюсь с кресла с желанием спрятаться в доме, но меня тормозит следующее действие брюнетки.
Она взмахивает своими кудрями и, отделившись от своей компании, направляется к парню с татуировками, который развалился на одном из лежаков. Склоняется к его лицу, её волосы скрывают их лица, но мне и так понятно, что она его целует, а после она хохочет и укладывается рядом с ним в обнимку. Что-то говорит ему, он самодовольно улыбается и… – вот незадача! – бросает взгляд на меня. Острый такой, неприятный. Словно говорящий о том, чтобы я не совала свой нос куда не надо. Презрение, да – именно его я вижу в тёмных глазах.
Мне становится неуютно и жутко обидно, лицо и шею обжигает жар, и я быстро скрываюсь в доме. Задергиваю за собой плотные шторы, морщась от громкого и насмешливого хохота, явно предназначенного мне, и падаю на кровать.
Меня злит то, что те, кто внизу, насмехаются надо мной. Злит, что, кто бы не был моим новым соседом, выбрал себе в приятелей тех, с кем я никогда не дружила. Злит, что они сейчас наговорят новичкам гадостей обо мне.
Впрочем, говорить гадости обо мне могут и мои "друзья". Я ведь была готова к этому, верно? После того, как я бесследно исчезла, ожидать другого было бы глупо.
Я закрываю глаза, расслабляюсь всем телом и считаю до десяти, не думая ни о чём, кроме самых цифр. С первого раза метод не работает. Потому я повторяю его снова и снова. Пока меня немного не отпускает.
Переворачиваюсь на бок, стараясь не слушать доносящиеся звуки с улицы и тут вижу его. Мой телефон. Лежит на тумбочке безжизненным напоминанием о том, что полгода назад у меня была активная социальная жизнь. Точнее, я делала вид, что активно её веду.
Я поднимаю подушку повыше, сажусь поудобней и включаю телефон. Мгновенно летят оповещения о пропущенных звонках, текстовых сообщениях в мессенджеры и прочее. Я смахиваю это всё с экрана и открываю журнал вызовов. Через полминуты я прикладываю телефон к уху.
– Ты дома, Зефирка, – весело выдыхает мне в ухо Лера, моя лучшая подруга. – Чёрт, а я, как назло, застряла со своими предками на балете. Да-да, сама не представляю, как они меня развели на эту чушь. Буду у тебя завтра с рассветом, ок?
– Привет, Лер, – улыбаюсь я. – Я тоже ужасно соскучилась. Имей ввиду, что завтра день СПА с моей мамой, и, если ты не против, обязательно жду с первыми лучами солнца.
– Это когда я была против общества твоей мамы? Она у тебя классная! – Лера резко замолкает, а затем спрашивает глухо и серьёзно: – Ну как ты, Лиз? Наверное, чувствуешь себя не в своей тарелке, после долгого отсутствия?
– Немного, – честно признаюсь я. – Плюс, у нас тут такие "замечательные" новые соседи…
– Вот,
