афганец в камуфлированной форме.
– Раньше душманы в национальных одеждах ходили. Воевали в своих шароварах, рубахах и чалмах. Теперь же натовскими костюмами не брезгуют, – усмехнулся отставной генерал.
– Здесь много что изменилось.
Встречавший слегка поклонился, и Рубанко представил его:
– Гамал Атияр, заместитель командира боевой группы организации.
– Рад приветствовать вас, господин генерал, – неожиданно на чистом русском сказал Атияр, протянув Глобину руку.
Тот удивленно посмотрел на афганца и неуверенно проговорил:
– Тоже, что ли, земляк?
– Нет, господин генерал, я пуштун, просто учился в России, вот и выучил язык.
– И в каком это вузе так учат говорить по-русски?
– В специальном, где готовят переводчиков.
– Понятно.
– У нас все готово, Гамал? – поинтересовался у афганца Рубанко.
– Да, Азад. Хозяин дома пожарил мясо, только занесли казан в дом, его жена занимается зеленью.
В воздухе действительно витал аромат жареного мяса.
– Беджан здесь?
– Где же ему быть?
– Тогда – в дом!
Троица подошла к дому. На коврике у дверей все сняли обувь, прошли в большую комнату, пол которой был покрыт дорогим, ручной работы ковром. Посередине застелена клеенка, вокруг нее разложены подушки. В углу – старый шкаф, груда одеял, окна прикрыты занавесками, и только на тумбочке единственные предметы современного мира – новый ноутбук и спутниковый телефон с широким и длинным стержнем-антенной.
Наконец появился хозяин дома.
– Али Харсал, – представил и его Рубанко.
– Ассолом аллейкум, мы всегда рады гостям, – поклонился афганец. – Устраивайтесь, пожалуйста, уважаемые, жена сейчас принесет чай. А немного позже и мясо молодого барашка, которого зарезал только для вас.
– Хоп, Али, – кивнул Рубанко, – поторопись, пожалуйста. Времени до утра мало, а гостю, да и нам всем, отдохнуть перед длинной дорогой надо.
– Конечно, господин Рани.
Глобин все понимал, он даже разговаривал на фарси и пушту, правда, далеко не так чисто, как Гамал Атияр по-русски, но общаться мог.
Харсал ушел, тут же появилась женщина, закутанная во все черное. Только из прорезей платка были видны ее черные, как и одеяние, глаза. Она поставила на клеенку чайник, пиалы, чашку со сладостями. Рубанко разлил чай.
– Надеюсь, он не с ханкой? – спросил Глобин.
– Нет, – улыбнулся Рубанко, – обычный зеленый чай.
– Хорошо, от ханки у меня болит голова.
– Ты что, в Москве пил наш настоящий чай?
– Мне хватило его в восьмидесятые. Лучше бутылку водки выпить, чем пиалу «хорошего» чая.
– Это кому как.
Жена Харсала Фатима принесла мясо, зелень, лепешки.
Отужинали на славу.
– Все
