да ещё перед званными гостями попасть в такую ситуацию!
При воспоминании о гостях, вернее, одном из них, улыбка вернулась на лицо принцессы.
– Но, Аллора, скажи, ведь это получилось так романтично! Лорд Персифаль такой милый и обходительный, а ещё очень заботливый…
Но старая кормилица лишь покачала головой, произнеся:
– Скользкий и расчётливый, как шакал! – грубо ответила женщина, чем вызвала недовольство на лице юной воспитанницы. – Держись от мужчин подальше, Алессандра. А от таких – дальше вдвойне!
– И чем же он тебе так не угодил? – руки принцессы скрестились на груди в протестующем жесте. – По-моему он был очень вежлив и не заслужил такого предвзятого отношения…
– Поверь мне, милая, я прожила долгую жизнь, и видела всяких мужчин. Этот Персифаль не тот, кем хочет казаться. Слишком много пафоса и притворства. От настоящих мужчин пахнет смолой и железом, а не цветами и мылом. Он не станет тебе надёжной защитой и добрым мужем, и лучше ты поймёшь это раньше, чем станет слишком поздно.
От жёстких речей кормилицы Алессандре стало совсем тоскливо. Возможно, Аллора просто завидовала? Ведь её молодость осталась далеко позади, да и наверняка была не такой радостной и счастливой, какой хотелось бы любой молодой женщине. Её муж погиб почти сразу после свадьбы в очередной битве, коих было не сосчитать за всю историю Иратриона, но они успели зачать дитя. Но нервные нагрузки сделали своё дело, и у Аллоры родился мёртвый младенец. В то же время у одного из ближайших советников Верховного правителя при родах отошла в мир иной жена, и Аллору попросили быть кормилицей для новорожденной Деневры – матери Алессандры. Таким образом, женщина попала в услужение в замок, да так в нём и осталась в качестве няньки при юной воспитаннице, а после стала кормилицей и её дочери.
Конечно же, Алессандру она вскармливала не грудью. Но козье молоко пришлось малышке по вкусу, и она даже без матери росла крепкой и здоровой, не доставляя особых проблем своей кормилице. А, может потому и была столь беспечной, потому что не знала в жизни особых проблем, да и различные хвори часто обходили её стороной.
– Но мне всё равно придётся выбирать себе мужа на Празднестве Осени. – стараясь казаться равнодушной, заявила принцесса. – Так что совсем держаться от мужчин подальше не получится.
Аллора недовольно поджала губы, не зная, что на это можно возразить. Но позже всё же добавила.
– Да, в этом ты права. И всё же под венец Великих ты должна зайти невинным цветком, а не надорванным бутоном. Помни об этом, девочка.
И Алессандра вздохнула, не желая больше слушать нравоучений старой няни. Мысли её вновь понесли к лорду Персифалю, его небесно-голубым глазам и сильным рукам. И что бы там ни говорила Аллора, сейчас ей не хотелось даже слушать об этом. Только мечтать…
***
Алессандра ненавидела безделье, а потому мука долгосрочного пребывания в постели казалась ей бесконечной. В другое время она и слушать бы не стала целителя,
