Или же стойко выносишь наказание.
Паника бьёт по телу.
– Пожалуйста…
Страх парализует.
Я не слышу и половины его слов.
Мне страшно настолько, что я готова потерять сознание.
Я не боюсь змей, пауков, ничего. Только собак.
Волосы наматываются на кулак. Голову ведёт чуть назад, и я слегка выгибаюсь под давлением.
– Они не тронут без моего приказа, – осведомляет хозяин дома. Глухо говорит на ухо. – Боишься? Будет для тебя уроком. А сейчас…
Хватка с волос пропадает.
Чужие руки обвивают поясницу. Пальцы дотрагиваются до пуговиц джинсовых шорт. Один рывок – и нет больше ни одного замка. Ещё один – и я остаюсь в одном белье.
– Неплохо, – резюмирует. Пока я стараюсь не провалиться сквозь землю. – Я найду этой попке применение.
Ничего не понимаю. Но в следующие секунды чувствую кожей холодную поверхность… ремня.
– Что ты делаешь? – мои глаза становятся, как два блюдца. Пока его движения холодят многострадальную попу. Сколько же она приключений на себя нашла…
– Во-первых, я не люблю незваных гостей. Во-вторых, ты вошла без стука. В-третьих, я же сказал, – усмехается. – Что ты будешь наказана.
Внезапно ремень пропадает. Но тут же, спустя секунду, задницу обдаёт жжением.
Губы распахиваются, пока тихий скулёж вырывается из груди.
Я не успеваю перевести дух. Потому что этот псих не даёт мне передышки. Градом ударов осыпает попу, пока закусываю губу. Мычу, сдерживая крики.
Но лучше так, чем к собакам!
Будь проклят тот день, когда я пошла к Барону просить за брата! Не испытывала бы сейчас такого унижения, боли и страха!
Не тёрлась голой кожей живота из-за задравшейся майки о холодную часть подоконника, пока кожа на заднице горит. Как и всё внутри меня. От обиды. Я ведь не сделала ничего плохого…
Всего лишь пробралась в чужой дом, переполошила весь кабинет. А сейчас…
Всё же не выдерживаю.
Слезинка катится по щеке, а рот распахивается, выдавая стон боли.
– Может, в следующий раз ты будешь думать, – на секунду он останавливается. Пытаюсь отдышаться. Кожа горит. Задыхаюсь от слёз. – Прежде чем лезть в чужой дом. Тебе повезло. Я сегодня добрый. Поэтому так и быть…
Ремень звякает у ног.
А тёплые ладони, которые сейчас кажутся холодными из-за пылающей задницы, стягивают бельё.
– Погоди, но ведь… Ты наказал! Пожалуйста, убери собак и отпусти! – я, что… зря терпела? – Мы ведь договорились!
– Где?
Я закусываю губу.
Слышится треск ткани. Бёдра полыхают. Нет больше единственной преграды между нами – моих трусиков.
А чужие пальцы… Грубо приземляются между ног.
– Это? Наказание? – восклицает удивленно. – Нет, это… разогрев.
Я задыхаюсь. Когда влажный палец, кажется, смоченный в его слюне,
