приказа я не имею права двигаться куда либо.
Возникла пауза.
–Видал, Журавлев. И ему приказ нужен.
Журавлев понял намек на недавний разговор и хмыкнул.
–А почему не выставлены посты на подходе к станции? Приходи и бери вас голыми руками.
–Виноват. Мы ведь думали скоро поедем.
–Виноваты и очень. Если подобное повториться, я, несмотря на все ваши регалии, действительно прикажу вас расстрелять.
–Не повториться.
Обстановка в кабинете постепенно стала разряжаться.
–Посмотрим в будущем. Хочу довести до вашего сведения, что мы находимся в окружении. Пока немцы не добрались сюда, но это вопрос одного – двух дней. У нас есть время на передышку. Необходимо найти решение, что делать дальше.
С места вскочил маленький армянин.
–Послушайте. Я, конечно, понимаю когда люди. Люди могут уйти. А что делать мне? Мои вещи сами не побегут никуда. Оставлять нельзя. И уничтожить нужно время и место. Я, конечно, раздам что захотите взять с собой – консервы, крупу, сахар и особенно патроны и гранаты. Но куда я дену мясо, картошку, муку? И наконец, оружие, обмундирование, снаряды. И как я обо всем этом потом отчитаюсь?
–Откуда это все в одном составе?
–Э-э, вы же видите, все бегом, все в спешке, все в один состав, лишь бы увезти. И все на шею Мовсесяна. Вези давай, дорогой товарищ Мовсесян.
–Товарищ Мовсесян – вклинился в выступление Зайченко – Мы же договорились. Составим акт, мы с Галиной Степановной подтвердим его своими подписями, а товарищи командиры подпишут накладные о выдаче им продуктов и боеприпасов. Все будет по закону.
–Молодец, Родион Михайлович. Уже договорился обо всем. Ай да Зайченко – капитан похлопал в ладоши – Только вот что. Для начала нужно приготовить обед. Люди голодные не первые сутки. Поэтому кладите двойные нормы и раненным, и здоровым. И ещё. Использовать только быстро портящиеся продукты. Те, что могут храниться долго – не трогать. Особенно консервы.
–Как? Но…
–Выполняйте, Родион Михайлович!
–Есть, товарищ капитан.
–Жмаченко, вы со своим хозвзводом поступаете в распоряжение Зайченко. На вас готовка обеда. Используйте полевые кухни полка и кухню санитарной летучки.
–Есть, товарищ капитан.
Капитан повернулся к начальнику конвоя.
–Простите, ваша фамилия?
Начальник конвоя не торопясь встал и откашлялся.
–Раков. Семен Михайлович.
–Сколько заключенных?
–Всего семьсот душ. Из них около пятисот политических. Около двухсот – уголовники. У меня конвой – один взвод. Тридцать человек. И у каждого всего по две обоймы. Десять патронов.
–Почему так произошло?
–Эвакуация проходила в спешке. Сунули политических и уголовных в один эшелон. Едем вторые сутки. Кормить нечем. Вывести заключенных из вагона – проблема огромная. Да просто невозможно. В вагонах – пока стоим – жара, вонь и духота. Вместо
