сам усложнился настолько, что могу создать… создать такое. Наверное, могу.
Мелкие частицы внутри фигурки по его воле всего лишь поменяли места, но глина исчезла, а с земли поднялся непонимающий зверь, странно безволосый.
– Здравствуй, – сказал он тихо. – Ты лучшее, что я создал…
Зверь оглянулся. Тогда он понял, что зверю нужно видеть, с кем он общается, торопливо создал образ такого же, только намного старше, потолще, с длинными седыми волосами.
– Здравствуй, – повторил он громче. – Я – твой создатель. А ты – мое лучшее создание.
Странный зверь огляделся, снова посмотрел на него. Спросил непонимающе:
– Да? А зачем ты меня создал?
Странный зверь на миг запнулся.
– Зачем? Гм, я знал, зачем создаю остальных, но тебя… Мне было озарение, некий свет, некий голос изнутри… Шедевры создаются словно бы сами по себе. Без всякой цели… но на самом деле, как я понимаю, у шедевров задача очень серьезная. И очень серьезная и трудная работа. Остальные творения ее исполнить не могут.
Странный зверь смотрел непонимающе. Покачал головой.
– Твои слова и мысли мне непонятны.
– Мне тоже, – признался он. – Мы с тобой присутствуем в самом процессе созидания… скажем, мира. Простые мысли и движения я предскажу тебе наперед на много поворотов мира, что плывет среди других миров, как облака в небе… а вот озарения… Наверное, я тебя создал для того… гм… чтобы ты мне помогал.
Зверь переспросил:
– Помогал?.. А хотя почему нет? Давай я тебе напомогаю…
– Нет-нет, – сказал он поспешно, – пока тебе рано. Мы с тобой сейчас как раз начинаем…
В носу сильно защекотало, он чихнул, из ноздри вылетел и ударился о землю жук, вздумавший устроить там логово. Сердце колотится часто и трепещет от вселенского ужаса, от такой жути и помереть можно, Адама трясло, он оглядывался по сторонам и с облегчением видел, что он в саду, лежит на берегу ручья под ветвями кустарника: на одних ветвях красивые, дивно пахнущие цветы, на других – спелые и очень сладкие ягоды, в ушах еще звучат странные слова, отдаляясь, а громадные образы медленно тускнеют под натиском запахов, звуков и движения воздуха по коже.
– Странный сон, – пробормотал он все еще в страхе. – Почему… такой странный и страшный?
Над ним прозвучал Голос, и над ручьем вспыхнул свет, превращаясь в человеческую фигуру.
– Сон?.. Да, понимаю. Что тебе чудилось?
Адам начал рассказывать, запинаясь и путаясь в словах. Очень трудно передать в словах увиденное… даже не увиденное, а учувствованное, он только помнит ужасающе сложное и громадное, это ощущение необъятности и сейчас подавляет, он ежился, хотя воздух не просто теплый, а влажный и горячий, а сверху от туч вообще идет разнеживающий жар.
Господь слушал внимательно, не перебивал, а когда Адам закончил с потрясенным выдохом,
