обязан был обрушить на землю.
Ненависть – это энергия, говорил он мне. Ярость – это энергия. Презрение, омерзение, неприятие, стремление уничтожить… все это – энергии. А значит, они должны быть направлены куда-то, на что-то, прежде чем расточатся со временем. Куда угодно, только не на себя.
Как они находят меня? Как эти мужчины, посвятившие себя искусству разрушения чужих жизней, находят меня? И что это говорит обо мне?
Таннеру трудно было поверить, что у Аттилы есть друзья. Скорее уж партнеры по преступлениям. Собратья по волчьей стае – это он мог представить. А вот ребята, с которыми Аттила по воскресеньям смотрел матчи «Бронкос»? Это вряд ли.
Через пару часов после того, как Аттила позвонил по телефону, к нему пришли трое. Они казались сосредоточенными на своей задаче, и их нисколько не пугало то, что он сотворил с Шоном. Команда по вызову, прибывшая, чтобы избавиться от трупа жертвы, – такую ассоциацию Таннер тоже готов был принять.
Двое мужчин и одна женщина, серьезные люди с серьезными лицами, почти на него не смотрели. Таннер, до сих пор привязанный проволокой к ручке кладовки, не заслуживал их внимания, а может даже и презрения. Они окружили Шона со всем почтением дорожной бригады, собравшейся над особенно проблематичным задавленным животным.
Мужик с бритой головой и буйной черной бородой недовольно фыркнул, раздраженный тем, что его сорвали с места в такой поздний час из-за какой-то ерунды.
– И вот перед нами очередной хрестоматийный пример того, как Аттила устраивает чьей-то заднице Средневековье.
– А нельзя было его ударить еще пару раз? – поинтересовался второй мужчина. Он был самым старшим – лет шестьдесят, а то и больше, обвисшие щеки, шапка белоснежных кудрей – и напоминал доброго дедушку. – Я вижу местечко, которое ты пропустил.
Аттила пожал плечами.
– Я увлекся. Ты бы понял, если бы был здесь.
– И очень жаль, что меня здесь не было. Это воскресило бы кое-какие… воспоминания.
– Из-за них будут проблемы? – Женщина была жилистой, угловатой и атлетичной, со стриженными под мальчика гладкими черными волосами. Похоже, ей не терпелось приняться за дело – в отличие от остальных она притопывала ногой. – Их не потеряют?
– Потеряют – да. Проблемы… Уверен, что нет. Они пришли сюда запугивать. Заявились, угрожая моей персоне насилием. – Аттила отвернулся от троицы и бросил взгляд на Таннера. – Что скажешь, Таннер? Ты говорил кому-нибудь, что поедешь сюда? Ваша парочка бойскаутов делилась с кем-нибудь своими интересными планами на вечер?
Таннер стиснул зубы. Единственный человек, который мог сказать, что он здесь, покинул свой дом в нескольких ведрах. Вала больше не было, а убедительную ложь у него с ходу придумать не получалось.
– Я так и думал. Это не соответствует твоему рабочему имиджу, верно? То, что вы сюда завалились, – это была такая маленькая секретная
