любви к герцогу?
Она кивнула.
– Конечно. Из-за чего еще? Он был преданным слугой, мне было с ним жаль расставаться.
Мы оба смотрели друг на друга, как через щели стальных шлемов с опущенными забралами. Я проговорил с расстановкой:
– Леди Элинор, я ни на миг не сомневаюсь, что вы послали его куда-то за какими-то штуками. Если соврете и в этот раз, мое слабенькое доверие к вам рухнет вовсе. А это чревато боком.
Она поколебалась, в глазах страх сменялся недоверием, надеждой, снова мелькал испуг, наконец проговорила тихо:
– Простите, сэр Ричард, но… я не могу без своих занятий. Я обрела долгожданное счастье, в которое уже и не верила, когда герцог явился на руины моего замка и подхватил меня в седло… однако мне скучно вышивать, перемывать кости соседям, разбирать ссоры челяди! Я чувствую, как много потеряла, когда вы лишили меня возможности заниматься волшебством.
– Понятно, – сказал я с сочувствием. – И когда появился Адальберт…
– Вы угадали, – ответила она тихо. – Я воспользовалась случаем послать его за некоторыми ингредиентами… В общем, он все так же работает на меня, только старается не показываться на глаза.
– Где он сейчас?
– Я отправила его к варварам, – ответила она.
– За чем-то особо ценным?
– Да нет…
– А за чем?
Она слабо улыбнулась.
– На этот раз я попросила его вообще собирать все, что покажется волшебным или древним.
Я покачал головой.
– Значит, вы ни на минуту не оставляли свои занятия? Удивительная вы женщина, леди Элинор. Вам даже семейного счастья мало…
– Мало, – ответила она.
Мы некоторое время смотрели друг на друга, я вдруг ощутил, что вот теперь между нами в самом деле не осталось недоговоренностей. Она смотрела снизу вверх, как на более сильного, как на могущего сокрушить ее, но на этот раз в ее глазах было спокойствие.
– И отступать вы не станете, – сказал я. – Это для вас важнее жизни. Удивительная вы… Герцогу повезло. Сильному человеку – сильная женщина. Я начинаю уважать вас, леди Элинор. Ладно, мы уже вроде бы заключили пакт о ненападении? Я думаю, герцог не будет слишком против ваших занятий колдовством, если сумеете поднести ему это не как серьезное увлечение, а как блажь, как прихоть, как женское баловство…
Она слабо улыбнулась, когда я снова взял в руку ее тонкие пальцы и, чуточку склонившись, поднес к своим губам, продолжая смотреть ей в глаза. Она не отвела взгляд, на этот раз сказано все, карты раскрыты, камня за спиной нет.
– Я еще вернусь, – пообещал я.
Конюхи вывели Зайчика, он на ходу с жутким лязгом пережевывает что-то металлическое, морда довольная, хвост трубой. Я вставил ногу в стремя, со стены спустился Мартин, злое лицо быстро разглаживалось, заговорил, оправдываясь:
– За этими степняками нужен глаз да глаз!..
– А стражи на что? –
