ну не начинай хоть сейчас!»
«Всем троим», – уверенно заявил демон, на всякий случай продемонстрировав ей картинку трех голов на пиках.
Девушка постаралась сосредоточиться на том, чтобы улыбаться, пока гости рассаживались за столиком, причём Фиолетовый, как его решила называть про себя Агнесса – по аналогии с Жёлтым – грубовато задвинул толстяка в угол, но тот, судя по всему, не возражал.
Выставив на стол бутылку вина и бокалы, она собрала заказ у остальных и даже немного подивилась обилию еды, перечисляемой «клетчатыми» и чужестранцем. Седой довольно сухо назвал марку вина – самого дорогого, что было в наличии, и, при этом, странновато смотрел на саму Агнессу. С излишним, с её точки зрения, интересом. Обычно она не боялась, но тут даже неловко стало, словно что-то не так сделала или сказала.
«ВЫПУСТИМЕНЯ!!!» – рёв буквально оглушил девушку на секунду, и она была вынуждена незаметно вцепиться пальцами в край стола, чтобы не упасть.
«Мельхиор, веди себя прилично!»
– Сию секунду, господа, – сказала она вслух, дёрнув краешками губ уже лишь в намёке на былую улыбку, и шагнула было назад, как седой, проявив странную для его внешности, прыть, схватил её за левое запястье.
– Простите, сэр?.. – хватка была очень жёсткой, это Агнесса поняла, даже не пытаясь вырваться. Сердце на миг ушло в пятки, когда она поняла, что мужчина смотрит на…
– Какое у вас интересное колечко, мисс… – протянул он всё тем же холодным тоном.
Агнесса предпочла сделать вид, что не услышала невысказанного вопроса о том, как к ней следует обращаться. Ей стало не по себе, поскольку это самое кольцо, артефакт-печать, видели только маги, и то – далеко не все.
– Благодарю, сэр. Это… семейная реликвия, – она вежливо улыбнулась, не подавая виду, что ей совсем неудобно стоять вот так, согнувшись над столом: седой предпочёл сесть к стене, напротив толстяка, который непонимающе наблюдал за разыгрывающейся сценой – он-то кольца наверняка не замечал.
– Ну да… семейная, – показалось, или в голосе скользнула насмешка? Скосив взгляд вниз, Агнесса увидела, как бешено мечутся искорки в плену черноты. Мельхиор был в ярости и не стеснялся об этом чрезвычайно громко заявлять – к счастью, только в её голове.
– Я могу быть вам полезна? – любезно поинтересовалась в ответ, прилагая все усилия, чтобы сохранять спокойное выражение лица.
Седой, чуть поколебавшись, всё же разжал пальцы, и отвернулся, словно утратил интерес:
– Нет, можете идти.
– Благодарю, сэр, – Агнесса поклонилась и поспешила ретироваться.
«Чёртов ублюдок, сраный человечишко! Он осмелился поднять на тебя руку, девчонка! Ты что, собираешься и дальше позволять подобное обращение?!» – Мельхиор разошёлся не на шутку, отчего перед глазами девушки то и дело вспыхивали чёрно-алые пятна.
«Я очень прошу, перестань так делать, ты мне мешаешь», –
