изучая людей из-за Тумана. Считал, что фьорды защищены, и так будет вечно. Потому риар я, а не он. Я чую опасность даже сейчас, когда люди напротив улыбаются и едят мясо убитого кабана. Но я вижу то скрытое, что прячет каждый из них. Вчера мы лишь позволили им взять то, что принадлежит племени, предложили, как гостям. И они согласились. Накинулись с жадностью, которая говорит о многом.
А завтра они захотят взять то, что мы не предлагаем.
Темные инстинкты пробудились в каждом, кроме двоих. И это меня… удивило. Я испытываю странные чувства, думая об этом. Старик и девушка. Те, что смогли устоять и не податься ни зову риара, ни своей тьме. Почему?
Снова прокручиваю в голове события. Старик опасен. Хилый, седой, слабый телом. И самый сильный из всех чужаков. Его инстинкты мертвы, и это делает его разум свободным. Он внимателен и слишком умен. Слишком… Видит даже то, что в упор не замечают его соратники.
Мудрый старец. Я склонил бы перед ним голову и сделал своим наставником, если бы мог. Но придется принять иное решение.
Девушка.
И снова зов пробуждается, ломая меня. Без моей воли, без моего желания.
Ночью я позвал. Я чувствовал душу, оплетенную зовом, прикасался к ней. И слышал ответ. Обжигающий… Я хочу большего, но она воспротивилась. И злость смешалась с непониманием. Как она могла отказать?!
Она сопротивлялась так яростно, что ее разум померк. Хорошо, что успел поймать прежде, чем она приложилась головой о земляной пол…
Или не стоило ловить?
Усмехнулся беззвучно, глядя на нее сквозь пламя костра.
Чужачка с темными волосами и зелеными глазами. Я смотрю на нее слишком часто, пытаюсь понять, почему мне так хочется ощутить под собой ее тело. Оно не столь бело и прекрасно, как тела дев Аурольхолла, не столь услужливо и покорно, как те, что ждут меня в Нероальдафе. И сдается мне, даже не столь умело, как тела пленниц из южных земель… Она не похожа на женщин фьордов. В ее глазах горит огонь, но там нет ярости. И она улыбается, даже когда боится.
И еще она любопытна… Пожалуй, в этом мы с ней похожи. В светлой зелени женских глаз я вижу такую же тягу к познанию, что когда-то заставила меня изучать мир за Туманом.
Чужачка, что оскорбила меня.
А я не из тех, кто прощает оскорбление.
Ирвин положил ладонь на плечо, безмолвно напоминая о моем долге. Я сдержал рык, но руку сбросил. Над головами зарождается буря, и племя смотрит с мольбой во взглядах. Женщины протягивают ко мне ладони с едой, предлагают пряности, мясо, себя… Надеются усмирить мою ярость.
Я киваю, тихо даю понять, что не обижу тех, кто дал кров и еду… Ирвин выдыхает за спиной. И зеленоглазая чужачка смотрит – сквозь пламя, так что внутри снова обжигает желание… Я вижу, как она ахает, как приоткрываются розовые губы, и почти ощущаю ее выдох на своей коже. Он тоже будет пряным, как летние травы, настоянные в горячем напитке. Чужачка отворачивается, и над фьордом ударяет первая молния…
