в пол.
– Нет, просто смотрю на твои классные сияющие волосы, – солгала я.
Она усмехнулась.
– Вряд ли мой отец ожидал, что его получеловеческий ребенок будет калекой.
Калека. Это было ужасное слово, и я не знала, что ей ответить.
– Они болят? – в голосе Линкольна прозвучало гораздо больше сочувствия, чем я ожидала.
На ее лице промелькнуло мрачное выражение.
– Каждый день, каждую секунду.
Какой кошмар.
– Эти скобы хотя бы немного помогают облегчить боль? – она впервые заговорила о своих крыльях, и я решила воспользоваться этим шансом, чтобы задать все волнующие меня вопросы.
Вздохнув, она слегка пожала плечами.
– Вроде того. Благодаря ангельской природе мое тело постоянно регенерирует, но слабые человеческие кости не могут справиться с весом крыльев и постоянно ломаются. Скобы берут на себя часть этого веса.
О боже. Я не могла представить, как ей удавалось терпеть такую боль и при этом продолжать улыбаться.
– Ты умеешь летать? – Линкольн подошел ближе. У него была натура «спасателя», и я знала, что он искренне хочет помочь; может быть, даже попытаться исцелить ее.
Она заметно напряглась.
– Да, если приму очень много обезболивающих.
О боже мой. Ангел, который не может летать? Это была самая ужасная вещь, которую я когда-либо слышала.
Между нами повисла тишина. Линкольн постучал по полу носком ботинка, а я стряхнула воображаемую пылинку со своей одежды.
– Ну что, закончили меня жалеть? – спросила Эмберли, выставив бедро и уперев руку в бок.
Мы неуверенно кивнули.
– Хорошо, потому что у меня есть куча крутых способностей, и моя мама сказала, что я никогда не должна жалеть себя. Всегда найдется тот, кому еще хуже, – по-философски произнесла она.
Эта девушка была мудра не по годам.
– С чего мы начнем? – спросила я, приготовившись к тому, что Эмберли захочет проникнуть в мой разум. Когда-то она сказала, что заставит меня лаять, как собаку, но я искренне надеялась, что это была шутка.
Она стояла почти неподвижно, но татуировки на ее руках плавно передвигались по коже, образуя случайные узоры. Они сияли так ярко, будто на самом деле были сделаны из света.
– Ты хочешь научиться противостоять контролю разума, верно? – спросила Эмберли.
Я кивнула.
Всего на мгновение в ее глазах блеснуло что-то пурпурно-серебристое, но я все равно успела заметить эту странную вспышку.
– На колени, – скомандовала она, и мои ноги внезапно подогнулись сами собой. Мне пришлось вытянуть руки, чтобы не упасть прямо на лицо. Я опустилась на четвереньки, чувствуя, как сильно колотится мое сердце. Люцифер делал то же самое, только ему даже не приходилось ничего говорить: он отдавал мысленный приказ, и я шла к нему против своей воли.
– Впечатляет.
