другими. И весь этот мусор отбросился сам, как ступени от ракет! Все, чему ты присягала, проиграло джинсам по девятьсот рублей и туалетной бумаге. Тебе жаль Прибалтику? Или ты скорбишь по Грузии, в кампании с которой ты участвовала? Ты ведь русский генерал! Прошлое так и останется прошлым, надо думать, как нам выигрывать в будущем.
–– Я родилась в Таджикистане и скорблю по народам и людям, потерявшим все, после распада Советского Союза. Я не хочу больше слушать этот бред. – пошла та по коридору, зацокав ботинками.
–– Такие, как ты, Ульяна – динозавры. – кинул Громов в след. – Вы практически все закончились! И ты не представляешь, насколько это хорошо!
–– Сунь этот кофе себе в задницу. – фыркнула она, не поворачиваясь.
Она была в настоящем клубке змей – здесь каждый был с идеей, при том обязательно своей. Мешанина из новых и старых кадров не приводила ни к чему хорошему – консенсус обычно не находили. Те, кто был офицером еще при советской власти, а таких было больше именно на самом верху, занимали позицию Вирховой: опасались того, что государство не стабильно и может пошатнуться, уже не успев встать на ноги после падения. Они держали бесконтрольно покатившуюся еще с девяностых годов машину в узде, не давали ей сорваться в пропасть, от которой ее только чудом оттолкнули тогда. Но были и те, кто был против, кто считает, что брякать оружием – хороший тон. А все, что за этим – деревни, села и города – разменная монета, простые склады, где можно достать как солдат, так и рабочую силу. Громов – самый яркий представитель этой части офицерства. Несет все, что выгодно для пропаганды узкого круга правящих элит. Делает все, чтобы его замечали и слушали те, кто понимает патриотизм в самом мерзком смысле – превосходства своего народа над остальным светом.
Пройдя мимо солдат-электриков, что возились с электрическим щитком на отделанной деревянными панелями стенке, Ульяна раскрыла еще одни коридорные двери, выходя к тупику – тут была всего одна дверь. Переговорный зал, где ее уже ждали. С секунду постояв, Вирхова обернулась на электриков. Здание ремонтировали, и многие работы проводились как изнутри, так и снаружи. Естественно, все работники имели допуск и были военными, но подозрительный взгляд не был лишним. Все же время было не самое спокойное. Из-под ног уже буквально уходила земля.
–– Разрешите? – постучалась она, открыв двери.
–– Ульяна Евгеньевна, прошу вас – проходите. – министр указал рукой на свободный стул, практически в конце Т-образного стола.
Свет на мгновение мигнул. Никто уже не обращал на подобное внимание. Днем такое повторялось с еще более незавидной частотой. Но уже глубокая ночь, так что постарались подтянуть резервное питание, на котором теперь и работали все электроприборы. Неудобства приходилось терпеть. Часть здания была отключена от электричества вовсе, чтобы мощности хватило на главные помещения. Сейфы и арсенал имели собственные источники питания, которых должно
