Она что, с ума сошла? Кто же это пойдет в пятницу, после работы, в кино? Сама ведь еле домой доползает – с одной мыслью: выспаться. Ах, да, ей ведь в субботу к подружке на день рождения идти. Да, не любит она становиться перед выбором, не любит. Ей бы так, чтобы везде поспеть, во всем приятном поучаствовать – или уж пусть за нее судьба решает. За нее и решили. Ничего, Татьяна, посмотрим мы с тобой этот фильм позже, но зато дома, в уютном кресле – так и мне спокойнее будет.
Когда после обеда ее вызвал к себе шеф, я даже обрадовался. О конфликтах в таких разговорах можно не беспокоиться – уважает она его, да и есть за что. Очень умная личность. Все дела в голове держит – и не просто память у него хорошая; из этого невероятного скопища информации постоянно у него идеи интересные рождаются. А дальше еще лучше: ни одна идея в устах его приказом не звучит – он ею перед подчиненным, как морковкой, помахивает, чтобы у этого подчиненного глаза разгорелись, и потом ему нужно всего лишь добавить: «Давай, вот так попробуй». И дает попробовать, ежеминутным контролем глаза загоревшиеся не тушит…
Я сначала даже идти за Татьяной к нему в кабинет не хотел – тесно там так, что мне и приткнуться-то негде – но потом передумал. Нужно послушать, что он там еще придумал; если развивать его идею придется, лучше мне понимать, о чем речь. Я у двери постою: там и слышно все будет, и она – прямо у меня перед глазами. На всякий случай.
Не успел я еще подойти к двери, как услышал: «Франсуа». Ого. Когда он там приезжает? В четверг? Значит, на интенсивную терапию у меня есть два дня. Не густо. Случай уж больно тяжелый. А уезжает когда? В понедельник. Значит, перерыв будет – на выходные; ничего, восстановимся. О, молодец, во вторник выходной отвоевала. Ладно, не в первый раз нам от этого типа отбиваться.
Не могу сказать, что Франсуа Дювер мне нравится, но почему он ее в такую депрессию вгоняет – это выше моего понимания. Встречались мы с ним одновременно – я при всех разговорах, конечно, присутствовал, иногда даже рядом с ней становился, чтобы за ним понаблюдать, вряд ли пропустил что-то за спиной. Не понимаю. Мне он напоминает муляж: гамбургер такой на магните, который на холодильник крепят. Глянешь на него – слюнки текут: яркий, сочный, аппетитный… А прикоснешься – пластмасса пластмассой. Ведет он себя безукоризненно: вежливый, улыбчивый, галантный, да и дело свое знает, время рабочее на пустую болтовню не слишком тратит. Чего же она так злится? Ладно, в четверг еще раз присмотрюсь.
Она уже, конечно, причислила себя к лику мучениц международного бизнеса. Вон сидит – надулась, как мышь на крупу. С Галей уже, естественно, договорилась, всю текучку на нее перебросила, а подготовкой документов для встречи заниматься нам ох как не хочется. Судя по ее лицу, ей сейчас хочется заснуть и проснуться ровно через неделю, чтобы Франсуа просто ручкой перед самолетом помахать. Так, это нужно поломать. Если она сейчас делом не займется, то нервный срыв ей обеспечен до его приезда. Главное – начать, главное
