Контракт на тело. Адалин Черно

      Лавинский усмехается и надвигается на меня. Останавливается в метре справа и кивает на самую верхнюю полку.

      – Они там.

      И смотрит на меня.

      Я при всем желании туда не дотянусь, но он, судя по молчаливому ожиданию, облегчать мне задачу не планирует. Ждет.

      Все, наверное, получается хуже некуда. Я тут первый день. Сначала не смогла зажечь свечу, потом найти ее, а теперь и достать. За такое увольняют?

      Хватаю табуретку, ставлю ее перед тумбочкой и молчаливо смотрю на Лавинского, потому что он, несмотря на то что я втиснулась между ним и тумбой, отходить явно не планирует. Стоит, ждет, когда я заберусь и достану эту чертову свечу.

      – Не отойдете? – спрашиваю, посылая к черту вежливость и наставления главной.

      – Нет, – следует холодный ответ.

      Прекрасно.

      Кое-как взбираюсь на табуретку, одергиваю выданную униформу и открываю створки. Ищу свечу, но нигде ее не вижу.

      – Нет? – звучит позади.

      – Нет.

      – Я, наверное, перепутал. В соседней посмотри. Слева.

      До дверцы дотягиваюсь, а вот посмотреть, есть ли там свечи, отсюда не могу. Собираюсь слезть, чтобы не свалиться, но неожиданно лечу вниз. Вскрикнув, приземляюсь аккурат в руки Лавинского. Вблизи рассматриваю его идеально ровный тон кожи, в меру пухлые губы и квадратный подбородок, к которому неожиданно хочется прикоснуться.